Пишу за фидбэк.
Автор: Botan-chan
Соавтор идеи: TedTheFat
Фэндом: Star Trek: DS9
Жанр: джен, романс, АУ
Категория: слэш
Пейринги, персонажи: Башир/Гарак, Дукат, Кира (намёк на Дукат/Кира), Дамар, Виюн, остальные
Рейтинг: PG-13(?)
Саммари: при сдаче ДС9 Доминиону Башир и Гарак остаются на станции.
Пролог, глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10
Глава 11Глава 11
В работе выдался перерыв, поэтому Гатэр сидел в углу лазарета, пил горячий отвар на листьях ка’асси и думал, что ответить на сообщение жены, которое пришло утром. Лина не задавала прямых вопросов, но её беспокойство в связи с возвращением на станцию баджорцев было очевидным. Гатэра согрела мысль, что стать вдовой Лина не хочет, но как успокоить жену, не очень представлял. Баджорцы оказались не столь агрессивными, как рисовалось в его воображении, но любой из них мог оказаться террористом, и это пугало.
Гатэр втянул кисло-пряный аромат отвара и вздохнул. В последнее время его жизнь сделала столько резких поворотов, что он уже окончательно запутался, чего бояться, а чего нет. Сначала неожиданное назначение на военный корабль, потом сражение за Терок Нор, назначение в лазарет под бок Баширу с Гараком, приказ устранения, допрос, при воспоминании о котором Гатэр до сих пор ёжился, появление Немад и, под конец, доклады о происходящем в лаборатории Дамару, разговоры с Гараком, разговоры с Немад. Большая часть этих событий должна была привести к смерти, но Гатэр почему-то до сих пор оставался живым, целым и даже вменяемым – после того, как закончил курс успокоительных.
Изложить всё это Лине достаточно подробно, чтобы успокоить, и не сболтнув лишнего, у Гатэра не получалось. Он начинал своё сообщение несколько раз, но стирал и беспомощно вздыхал. И это при том, что с ответом тоже не стоило тянуть: долгое молчание вызвало бы такое же беспокойство, как перечисление беспорядков, устраиваемых на станции баджорцами.
Хотя на самом деле баджорцы не устраивали беспорядков, напомнил себе Гатэр. Он не назвал бы их отношение дружелюбным, но прошла уже неделя после прибытия первого корабля, и пока не случилось ни одной крупной драки и ни одного взрыва.
Гатэр допил отвар и убрал кружку в репликатор. Очень вовремя, потому что из коридора донеслись сердитые голоса, а спустя несколько мгновений в лазарет влетела рассерженная Бран.
– Вы действительно полагаете, что я могу навредить пациенту только потому, что я кардассианка? – выпалила она, разворачиваясь к спешившей следом сестре Реджин.
– О, конечно, нет, – ответила та тоном, подразумевавшим «конечно, да». – Но больной вас испугался, а я считаю непрофессиональным волновать пациентов без лишней необходимости.
Бран закатила глаза.
– Волновать?! Это смешно! Он всего лишь вывихнул плечо! Что я, по-вашему, могла с ним сделать? Оторвать руку? Я просто хотела посмотреть, чем отличается строение сустава!
Реджин поджала губы.
– Думаю, если бы вы спросили доктора Башира, он бы с удовольствием вам это объяснил.
Бран зашипела.
Гатэр в который раз позавидовал умениям Гарака исчезать из виду на открытом месте. Сейчас он не отказался бы стать невидимым или очень маленьким, настолько, чтобы спрятаться за коробкой с инструментами.
Нельзя сказать, что отношения Бран с баджорскими медсёстрами не задались с самого начала. Первые дня два они успешно придерживались вежливого нейтралитета. Проблема заключалась в том, что после своего ранения Бран откровенно не желала лишний раз говорить с Баширом, но при этом явно рассчитывала углубиться в особенности баджорской медицины. Доктор Немад такое отношение не одобрила, поэтому получать вожделенные знания Бран пришлось у других медсестёр, а не из рук наставницы. Реджин и её коллег это по каким-то причинам не устраивало, и уже несколько дней они буквально воевали за каждого пациента, который не был кардассианцем. И легендарный баджорский темперамент в сочетании с характером Бран давали поистине взрывоопасную смесь.
Сколько это противостояние собиралось длиться, Гатэр не мог даже предположить, но встревать между сердитыми женщинами не хотел в любом случае. К сожалению, умения Гарака воздушно-капельным путём не передавались, а самостоятельно научиться исчезать он так и не сумел.
– Что вы здесь делаете? Вам нечем заняться? – выпалила Бран, резко разворачиваясь к нему.
Реджин сверкнула победной улыбкой, Гатэр невольно вытянулся.
– Сейчас у нас нет ни одного кардассианца, – доложил он.
– И найти себе достойное занятие вы, конечно, не смогли, – пренебрежительно вздёрнула губу Бран.
Гатэр мысленно вздохнул, готовясь выслушать нелестную оценку себя и своих способностей, но тут неожиданно вмешалась Реджин:
– Возможно, ваш медбрат нашёл бы себе занятие, если бы на Кардассии существовала такая вещь, как повышение квалификации, – довольно едко заметила она. – Изучение новых материалов отнимает кучу времени.
Бран сверкнула глазами, снова разворачиваясь к ней.
– У нас не пускают дилетантов решать серьёзные проблемы, и это совершенно правильно, – ледяным голосом отчеканила она.
– Во имя Пророков, это нелепость! – рявкнула Реджин. – И эти глупые, глупейшие правила вы собираетесь притащить на Баджор!
– Не большая нелепость, чем взывать к каким-то пророкам!
Обе женщины замерли буквально нос к носу, и Гатэр с ужасом пытался понять, что как ему их растащить, если они всё же не ограничатся руганью.
– Дамы, я услышал вас даже из лаборатории. Вы могли бы испугать взвод джем’хадар, если бы они ко мне пришли, – сказал Башир с порога. – Может, лучше договориться миром?
Реджин и Бран совершенно одинаково зыркнули злыми взглядами в его сторону и снова уставились друг на друга.
– Гатэр, что они опять не поделили? – громким шёпотом спросил Башир, подходя к нему ближе.
Гатэр по привычке отодвинулся от него на пару шажков и осторожно пояснил:
– Доктору Бран не позволили оказать помощь какому-то баджорцу.
Бран одарила его многозначительным тяжёлым взглядом и вздёрнула подбородок. Башир вздохнул.
– Реджин, не убьёт же она их в самом деле, – миролюбиво начал он.
– Доктор Башир, вы больше не являетесь офицером звёздного флота и моим непосредственным руководителем, поэтому держите свои советы при себе! – выпалила Реджин. – На чьей вы вообще стороне?!
– На стороне всеобщего мира, – быстро сказал Башир, вскинув перед собой руки. – Если вы подерётесь, пациентам не станет от этого легче. Скорее наоборот: у нас останется меньше людей и, чего доброго, действительно придётся разрешить доктору Немад осматривать баджорцев, – он улыбнулся, но эта улыбка тут же увяла перед мрачными лицами Бран и Реджин. – Ладно, это неудачная шутка, – пробормотал он.
Бран издала громкий свистящий звук и резким шагом вышла в сторону боксов для больных. Вероятно, быстрая ходьба по длинному коридору должна была помочь ей успокоиться. Реджин сверлила взглядом Гатэра и Башира.
– Чаю? – осторожно спросил Гатэр.
Он использовал этот приём с первого же дня появления непредсказуемых баджорок в лазарете, и, кажется, небезуспешно. Во всяком случае, пока никто не попытался всадить Гатэру скальпель в шею или наградить его смертельной дозой нейропаралитика.
Реджин не ответила, вместо этого подошла к Баширу и ткнула ему пальцем в грудь.
– Вы! Вы в самом деле хотите, чтобы они убили нашу систему здравоохранения так же, как свою?! – выпалила она. – Знаете, я не хотела верить тем мерзким слухам, которые распускают о вас, но сейчас…
Гатэру захотелось схватить её в охапку, оттащить от Башира подальше и извиняться, пока не станет ясно, что наглость спустят ей с рук. Но Реджин работала с Баширом намного дольше Гатэра и, возможно, ей действительно позволялось многое.
Башир осторожно взял Реджин за запястье, отводя её руку.
– Подождите, о чём вы?
– Я говорю об этих вортах, которые должны прибыть на Баджор! Которые должны переделать всё, как на Кардассии! Хотя всем известно, какая паршивая там система всего! Прошлый раз они почти убили нашу культуру! – злобно рявкнула Реджин, покосилась на Гатэра, поджала губы и добавила вдруг почти спокойным голосом. – Вот ты, кардассианец. Ты бы не взбесился, если бы тобой командовали ворты?!
– Считается, что сейчас на Кардассии управлением занимаются ворты, – очень осторожно ответил Гатэр. – Но с моего уровня отличий после их прихода не видно.
– Я ничего не слышал о том, что кто-то станет менять действующую организацию на Баджоре, – подхватил Башир. – Во всяком случае, там, где всё работает. Доминион не стремится распространять управление «как на Кардассии». Они просто… наводят порядок, если его нет. А если есть – ну, тогда не наводят. Наверное.
Реджин фыркнула и закатила глаза.
– Это вам сообщил гал Дукат лично? – ядовито спросила она. – Любая другая на моём месте назвала бы вас предателем.
Гатэр сглотнул и задумался, стоит ли всё же извиниться перед Баширом за Реджин, просто так, на всякий случай, и несмотря на то, что заговаривать с Баширом всё ещё требовало от него некоторых усилий. Сам Башир неопределённо передёрнул плечами и вздохнул.
– Да, гал Дукат упоминал, что вортам дали инструкции вмешиваться только по необходимости. Хотя лично меня убедило то, что Виюн это подтвердил.
Реджин скривилась и отрезала:
– Всё равно это не приведёт ни к чему хорошему. Я уверена, пророчества обещают нам только неприятности от кардассианцев.
Теперь уже Гатэр едва не закатил глаза, в которыйй раз услышав в голосе Реджин нотки бездумной веры. Такое слепое повиновение религии по его мнению лишь ограничивало. Тем более, баджорские пророчества были ужасно туманны. Он слышал, как Реджин цитировала что-то коллегам, и Гатэр считал, что истолковать эти абстрактные метафоры можно любым удобным образом.
– Что за пророчества? – быстро и очень серьёзно спросил Башир.
Реджин хмыкнула.
– Не знаю. Я… – она осеклась и покраснела, но закончила, – я не ведек и не помню писания наизусть. Но подобное пророчество наверняка существует. Просто обязано существовать!
– О. Несомненно, – пробормотал Башир, и Гатэр увидел, как он прячет усмешку в уголках рта.
– И не смейте насмехаться! – обиженно сказала Реджин, поджала губы и отошла к медицинской панели, повернувшись к ним спиной. – Гатэр, принеси мне чай. Пожалуйста, – сказала она после паузы.
– На вашем месте, я бы использовал листья из правого нижнего шкафчика для лекарств, – раздался тихий шёпот Гарака из-за плеча Гатэра, от которого он едва не вскрикнул. – Баджорцы используют их в качестве успокоительного после встреч с трудными пациентами. Вы с вашими талантами наверняка сумеете добавить их в чай незаметно.
– Благодарю за совет, – пробормотал Гатэр, боком отошёл от Гарака и поплёлся заваривать настоящий, не реплицированный чай. Он с тоской думал, что всё-таки не сможет рассказать обо всём этом Лине так, чтобы она не решила, будто он живёт на готовой взорваться бомбе. Или же среди безумцев.
***
По мнению Гарака иметь дело с текстами Федерации, что художественными, что публицистскими, было сущим мучением. А уж с писателями и журналистами – и того больше.
– «Решение о прибытии ворт на Баджор встречено народом почти единодушно. Поэтому мы можем утверждать, что оно имеет смысл». Мистер Гарак, но это же враньё!
Гарак тяжело вздохнул и прикрыл глаза, не в силах видеть простодушное возмущение Джейка.
– Молодой человек, найдите хоть одно лживое слово в этой фразе, – устало сказал он. – Не знаю, как по-вашему, а по-моему баджорцы совершенно единодушны в своём неприятии ставленников Доминиона. Поэтому для любого противника режима это назначение имеет огромный смысл: оно поддерживает нужные настроения. Неужели вы не понимаете?!
Джейк со стоном уронил голову и взъерошил пальцами короткий пух волос на затылке.
– Этого никто не поймёт. Никто. Все решат, что я хвалю Доминион! Мистер Гарак, я не могу так писать статью, – в его голосе слышалось отчаяние, которое точно отражало собственное настроение Гарака. Федеральная и баджорская прямолинейность его просто убивала!
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Башира в поисках поддержки. Башир сидел, подперев щёку кулаком, и мелонхолично помешивал чай.
– Я просто восхищаюсь вашей дискуссией и не собираюсь вмешиваться, – ответил он на взгляд Гарака.
Гарак снова вздохнул. До конца перерыва оставалось около четверти часа, а они почти не продвинулись. Это ужасно его раздражало, он чувствовал, что день испорчен. Единственное условно светлое пятно в его жизни сейчас заключалось в том, что сегодняшний обед Башир предпочёл провести с ним, а не с Дукатом. В последнее время это случалось несколько реже, чем обычно, и Гарак начинал всё сильнее нервничать. Дукат мог оказаться полезен Баширу в борьбе с Доминионом не меньше его, и Гараку казалось, что над его шансом спасти Кардассию, его безопасностью и его чрезмерной привязанностью начинает нависать серьёзная угроза.
Впрочем, пока Башир находился рядом с Гараком, и дурные предчувствия намного отступили.
– Ваш отвратительный стандарт, всё дело в нём, – проворчал Гарак, делая глоток сока, чтобы промочить горло. – Поразительно бедный язык. Никакого пространства для манёвра! Если бы мы составляли статью на кардасси, я смог бы выстроить одну эту фразу пятью разными способами, один из которых прямо говорил бы о поддержке режима, три несли бы нейтральный оттенок, один явно негативный и один – скрыто негативный. И читатели прекрасно бы это поняли!
– На стандарте тоже можно выразить одну мысль многими способами! – возмутился Джейк, но в его взгляде зажегся неподдельный интерес. Гарак снисходительно подумал, что, возможно, он ещё не окончательно испорчен федеральным обучением.
– Не так, как на кардасси, – пояснил Гарак. – У нас значения некоторых слов могут совпадать или различаться в зависимости от контекста, или от того, на каком месте в предложении они стоят, или, если говорить об устной речи, с какой интонацией произносятся. Используя правильное построение фразы одними словами можно выразить противоположный смысл! В стандарте этого почти нет.
Джейк отложил планшет и сложил руки, явно не собираясь работать дальше.
– Вы покажете мне, как меняется смысл фразы на кардасси от перестановки слов? – спросил он. Что ж, в другое время Гарак бы даже похвалил его тягу к новым знаниям.
– И мне тоже, – вдруг сказал Башир.
– Мой дорогой доктор, ну уж вы-то знаете, как это делается, – закатил глаза Гарак. – Вы прочитали достаточно кардассианской литературы!
– Вообще-то, – со странной интонацией сказал Башир, – не знаю.
Гарак удивлённо замер.
– Простите?
С шумным выдохом Башир закатил глаза.
– Гарак! Хотя мой интеллект позволяет делать невероятно глубокие выводы о самых разных вещах, это не значит, что я способен влезать в чужую голову и угадывать вещи, о которых не имею понятия, и на которые мне даже не намекали! – он схватил чашку и сделал большой быстрый глоток. – Боже, я только что понял, что зря потратил кучу времени просто потому, что ты не соизволил мне сообщить, как правильно читать кардассианские книги! И что для этого необходимо обязательно учить кардасси!
Раздражённый тон и подбор слов давали недвусмысленный намёк, с кардассианской точки зрения. Но это было, очевидно, случайным совпадением, от чего Гарак вдруг разозлился. Не говоря о том, что суть претензии, если не пытаться искать в нём подтексты, показалась ему просто возмутительным.
– О, доктор! Просто я был высокого мнения о ваших способностях, – ответил Гарак с недвусмысленной холодной интонацией. – И не хотел принижать их, опускаясь до федеральной прямолинейности, как некоторые кардассианцы при общении с представителями других рас. Однако кажется, мои знаки… – он автоматически сделал необходимую для правильной многозначности паузу, – уважения напрасны?
Лицо Башира потемнело. Джейк сдавленно кашлянул.
– Простите, – смущённо спросил он, – вы сейчас ссоритесь или… ну… шеф рассказывал…
Башир глянул на него, потом снова на Гарака и вопросительно поднял брови. Гарак уставился в стакан с соком, чувствуя острый стыд за эту позорную публичную сцену ревности. Тот факт, что вокруг по счастливому стечению обстоятельство находились одни баджорцы, и вряд ли кто-то понял смысл его выступления, Гарака не утешал.
– Так вот, мой юный друг, – обратился он к Джейку спустя пару мгновений, которые ему пришлось потратить, чтобы унять волнение и заставить голос звучать непринуждённо. – Конечно, я с удовольствием дам вам урок, как правильно составлять журналистские статьи по-кардассиански. Уверен, это пойдёт на пользу вашему профессионализму. Но тогда я рассчитываю на небольшую ответную любезность.
На лице Джейка отразилось неприкрытое недоверие.
– Какую ещё любезность? Я не стану пускать в Федерацию статью с вашими исправлениями!
Гарак закатил глаза, думая, что, как ни жаль, молодой человек всё же практически безнадёжен.
– Без моей правки вашу статью Виюн всё равно не пропустит. И раз вы не хотите, чтобы в Федерации и на Баджоре увидели исправленный вариант, отдайте его для Кардассии. Я сделаю правильный перевод, который наверняка всех удовлетворит. Мне хочется посмотреть, как мой народ отреагирует на некоторые пассажи, – на этом месте Гарак невольно покосился на Башира и внутренне поморщился.
На самом деле, кроме реакции обывателей, он хотел посмотреть, чем ответит Дукат. Гарака по-прежнему до крайности раздражали попытки Башира найти подход к Дукату, но по здравому размышлению он не мог не признать, что это может оказаться полезным. Разумеется, хоть сколько-нибудь доверять заклятому врагу без множества проверок Гарак не мог, и статья могла стать первой из них.
Джейк тяжело вздохнул.
– Ну… я не знаю, – неуверенно сказал он.
– Неплохая идея, – вдруг поддержал Башир. – Посмотрим на настроения, заодно увидим в действии гений кардассианской изворотливости, – он усмехнулся Гараку с незлой иронией.
– Только никому не говорите, что перевод делал я, – поспешно сказал Гарак, видя, что Джейк готов сдаться. – Будем считать, что нам повезло с тем, как сработал переводчик.
Башир прищурился, как всегда, когда, наконец, давал себе труд напрячься и замечал что-то кроме самого верхнего слоя смыслов. Гарак нежно улыбнулся ему, любуясь этим выражением его лица.
– Не смей меня трогать! – громкий вскрик откуда-то от барной стойки заставил всех троих резко обернуться.
Они увидели перед стойкой двух баджорцев и трёх кардассианцев. Кардассианцы тесной группкой стояли чуть в стороне, Кварк прятался за выставленным вперёд подносом. Баджорцы застыли друг напротив друга, и один из них старался вырвать рукав из пальцев второго.
Башир поднялся и остановился, явно колеблясь, кому именно следует помогать.
– Предатель! – выкрикнул баджорец, Фарил Джаг, техник. Гарак, разумеется, помнил его. Фарил не работал на Терок Нор во время оккупации, прибыл позже, но кардассианцев ненавидел остро. Этот человек истрепал Гараку немало нервов и заставил безобразно испортить ненужными аксессуарами по меньшей мере десяток отличных костюмов.
– Не трогай меня! – снова почти взвизгнул его противник, Лапаз Летрел, весьма достойный с точки зрения Гарака торговец. Во всяком случае, достаточно умный, чтобы не воевать с Кардассией в целом и Гараком лично после окончания оккупации. Эти двое не ладили ещё при Сиско. Фарил не без оснований обвинял Лапаза в сотрудничестве с кардассианцами при оккупации, Лапаз в ответ его откровенно боялся, стыдился и называл неотёсанным идиотом.
Башир резко выдохнул и быстро направился к стойке.
– Что происходит?
– Он на меня напал!
Лапаз наконец с треском вырвал рукав из хватки Фарила. Гарак отметил, что ткань наверняка порвана и, возможно, у него появится заказ. Джейк тоже подскочил, явно намереваясь сунуться следом за Баширом, и Гарак поспешил придержать его за плечо. В такие моменты он предпочитал не приближаться к центру действий.
Ещё Гарак быстро покосился по сторонам. Посетители внимательно следили за развитием событий, в углу напряжённо стояли несколько джем’хадар, но вмешиваться никто не спешил.
– Ты!.. – задохнулся Фарил. – Ты продаёшь свои цацки им! – выкликнул он в лицо Лапазу, тыча в сторону кардассианцев.
Один из них, Мерок, насмешливо фыркнул. Гарак отметил, как Кварк осторожно по стенке отползает от спорщиков подальше и шарит рукой, нащупывая кнопку вызова службы безопасности.
– Разумеется, продаёт, он же торговец, – раздражённо сказал Башир. – Это не было преступлением раньше и тем более не преступление сейчас. Прекратите шуметь.
Фарил резко развернулся к нему.
– Это приведёт нас всех к гибели! – выплюнул он. – Пророки против дружбы с ложкоголовыми.
Валем дёрнулся вперёд из-за плеча Мерока, но тот не пустил приятеля к баджорцам, только натянулся и зло оскалился.
– И что же это за пророчество, которое требует враждовать с кардассианцами? – резко спросил Башир.
Гарак даже решил подобраться поближе, разделяя его тревогу. Баджорцы всегда очень трепетно относились к туманным изречениям сущностей из червоточины. Если одно из них трактовалось как призыв к войне, это могло вызвать большие неприятности.
– Не твоё дело, чужак! – прорычал Фарил. – Ты!..
С облегчением Гарак увидел, как к ним приближаются члены баджорской службы безопасности.
– Что у вас случилось? – спросил Ясом, возглавлявший группу.
– Кажется, кто-то хочет начать драку, – буркнул Башир.
– Он оскорбил нас, баджорец, – спокойно сказал Мерок, глядя на Ясома с холодным любопытством. Тот мазнул по кардассианцам взглядом, поморщился, повернулся к Фарилу и Лапазу.
– Ничего такого я не сказал. Даже не называл их убийцами, – ухмыльнулся Фарил, сложив руки на груди.
– Он хотел на меня напасть! – воскликнул Лапаз.
– Я ничего ему не сделал!
Ясом нервно облизнул губы, снова покосился на кардассианцев, на Гарака с Джейком, покачал головой.
– Фарил… пойдём с нами.
– Ты собираешься меня арестовать?! – недоверчиво воскликнул тот.
Ясом как будто собрался, выпрямил спину.
– Я собираюсь проводить тебя к Одо, где мы поговорим, – твёрдо сказал он.
– Трус, – презрительно бросил Фарил. – Пророки будут недовольны тобой, – однако позволил себя увести.
Гарак отметил, позади по залу прошёл лёгкий гул голосов. Он не разобрал, что именно говорят люди, но общий тон звучал недовольно.
– Что это за чёртово пророчество? – тихо спросил Башир, подходя к нему и тоже оглядывая зал. – Не в первый раз о нём слышу. Мне это не нравится. Только нам новых террористов и войны на станции не хватало.
Гарак кивнул и скользнул к Лапазу, который с сокрушённым видом рассматривал порванный рукав.
– Кажется, вам нужны услуги портного, – вкрадчиво сказал он.
Услышав над ухом его голос, Лапаз смешно подпрыгнул и посмотрел с нескрываемым подозрением.
– Мистер Гарак, – протянул он. – Благодарю. Я сам, – и шмыгнул к выходу из «Кварк’с»
Гарак поморщился. Было очень неподходящее время для потери клиентов. Кроме того, Лапаз мог многое рассказать, он никогда не умел держать язык за зубами. Гарак вздохнул и заметил, что Мерок с приятелями внимательно смотрят на него и Башира. Он приветливо улыбнулся соотечественникам, но подчинённые Дуката почему-то этого не оценили: заворчали и отвернулись к стойке.
– Кажется, вечером нам надо будет заглянуть к Одо. Я хочу узнать, что он вытрясет из этого буяна, – сказал Башир. – Кстати, обед заканчивается. Мне пора в лабораторию. Если хотите, можете продолжить своё обсуждение статьи.
– О нет, с меня хватит, – закатил глаза Гарак. – Думаю, я всё же догоню Лапаза. Сомневаюсь в его способности справиться с такими обширными повреждениями ткани.
– А я поговорю… с кем-нибудь. Я тоже хочу знать, что это за пророчество, – предложил Джейк.
Гарак про себя снисходительно фыркнул, но не стал убивать его энтузиазм. В конце концов, Джейк собирался работать не с кардассианцами, значит, даже из его неумелых расспросов мог выйти толк. Гарак признавал, что сыну Сиско баджорцы доверяют намного больше, чем остальным, кроме, конечно, Киры.
– Тогда встретимся вечером у Одо, – сказал Башир, на прощание улыбнулся Гараку и ушёл.
– Приятного дня, – бросил ему вслед Джейк, потом повернулся к Гараку. – Ну… можете перевести мою статью для кардассианцев. Я не стану давать её Виюну, – он вздохнул.
– Премного признателен, – одобрительно улыбнулся Гарак, довольный, что иногда даже земляне способны внимать разумным доводам.
***
Если раньше Кире казалось, что она окопалась в горах в окружении врагов и ждёт нападения, то теперь её не покидало ощущение, что она ходит над заложенной бомбой, о которой не знает ничего: ни момент детонации, ни разрушительную силу. Кира думала, что когда вернутся соотечественники, ей станет легче. На самом деле ей стало намного сложнее. Баджорцы и кардассианцы рядом вызывали у неё чувство глубокой неправильности, а знание о том, что её народ стал пленником на собственной планете, лишь усугубляло это впечатление.
А потом она увидела список лиц, которые должны прибыть на Баджор вместе с сотней ворт.
– Шакар, ты знаешь об этом? – выпалила Кира, едва только зажегся экран связи.
– О чём? – устало спросил он.
Выглядел Шакар измотанным и с явственно наметившимися тёмными кругами под глазами.
– О том, кого Дукат собирается посадить на Баджоре! – рыкнул Кира, едва удерживаясь, чтобы не сломать панель ударом кулака. – Они же все… все…
– Не все, – с нетипичной для себя меланхолией сказал Шакар. – Ещё есть родственники Дуката. Пара.
Кира задохнулась.
– И ты говоришь об этом так спокойно! Шакар, эти мерзавцы убивали нас во время оккупации, а что теперь? Теперь ты собираешься с ними работать?
Шакар вздохнул и потёр веки.
– А что ты мне предлагаешь? – спросил он. – Установить бомбу в аэропорту, куда они прибудут, и развязать новую партизанскую войну? Не могу сказать, что эта идея меня совсем не привлекает, но боюсь, она будет стоить нам слишком дорого.
Кира застонала и осела на стул.
– Я ненавижу мою жизнь, – пробормотала она. – И тебя, и Дуката, и кардассианцев и Доминион. Я просто не могу поверить!
– Этого стоило ожидать, – возразил Шакар. – Ради Пророков, они же кардассианцы! Они готовы плести заговоры друг против друга, просто чтобы скрасить досуг. Неудивительно, что Дукат постарался, чтобы с Баджором управлялись те, кому он хоть как-то может доверять, его старая команда. Кстати, не вся. Помнишь Пареда?
Услышав это имя, Кира не сдержала гримасу. Паред был одним из управляющих Терок Нор семь лет назад, и когда-то Кира очень жалела, что с ним не успели расправиться до окончания оккупации.
– И что с Паредом? – кисло спросила она.
– Ничего. В списке его нет. А с Дукатом они не шибко ладили. Если не ошибаюсь, Паред считал Дуката выскочкой, по меньшей мере.
Кира фыркнула
– Наверное, я должна сплясать от радости! Только знаешь, Шакар, почему-то мне совсем не весело! Любой из них наверняка хочет загнать нас обратно в шахты не меньше Дуката, а лично твою голову прибить над Променадом, чтобы все видели!
Шакар слабо усмехнулся.
– Ну, твоя голова кому-то тоже покажется желанным украшением, и смотреться будет намного симпатичнее моей. Но на самом деле им придётся смириться с тем, что и ты, и я живы. И обещаю, Кира, я сделаю всё, чтобы выжать из них как можно больше, а отдать как можно меньше.
Кира лишь покачала головой.
– Я знаю, что ты снова прилетаешь на ДС9. Когда? – спросила она, чтобы немного переменить тему.
– Послезавтра, за пару часов до того, как явятся наши кардассианские партнёры.
– Не называй их так! – рявкнула Кира и глубоко вдохнула, чтобы взять себя в руки. – Надеюсь, на этот раз тоже ничего не случится.
– У вас неспокойно? – быстро спросил Шакар, и по тому, как он настороженно подался вперёд, Кира поняла, что не одной ей кажется, что всё вот-вот взлетит на воздух. Она потёрла ладони друг от друга, не глядя на экран и не зная, как правильно сформулировать.
– У нас спокойно, – наконец, сказала она.
– Во имя Пророков! – Шакар закатил глаза. – Ну не ври мне. Я ещё помню, как сам относился к официальному правительству во время оккупации, и я знаю, что теперь меня не любят. Особенно после того, как прошла информация о вортах. Кай Винн поёт на всех каналах о воле Пророков, и это сдерживает людей, но мы-то с тобой понимаем, что обычно думают в таких случаях на самом деле.
– Нет, у нас правда всё спокойно, – попыталась изобразить невинность Кира, но сдалась почти сразу. – С виду спокойно. Даже крупных ссор не было, хотя парочку горячих голов Одо запер в камерах, – поколебавшись, она неохотно добавила. – Не только баджорцев, кардассианцев тоже. Но я чувствую… знаешь, Шакар, я ещё не забыла, как ощущается, когда готовится заварушка. Сам воздух другой. И сейчас именно это происходит. И ещё это проклятое пророчество, которого никто не слышал, но все уверены, что оно есть! На самом деле, я боюсь за тебя, – Кира поджала губы, не желая, чтобы он увидел, чего на самом деле стоило ей это признание.
Кира ненавидела бояться и не очень хорошо это умела. В её глазах всё было просто: есть опасность – устрани её. Но на самом деле часто всё оказывалось очень сложно и запутанно, и сейчас она даже не представляла, откуда придёт удар и придёт ли.
Шакар покачал головой.
– Кай Винн объявила, что перечитала все изречения пророков и не нашла ничего, что можно чётко трактовать, как предупреждение против кардассианцев. Большая часть изречений говорит скорее о необходимости переждать. И на этот раз я ей верю, потому что мы сидим в одной лодке. Но не для всех слова Кай Винн убедительны. У вас наверняка кто-то специально мутит воду. Поговори с Одо. Он мало занимался террористами, он может что-нибудь пропустить.
Кира отвела взгляд. Она так и не извинилась перед Одо после своей вспышки. Спустя пару дней они снова начали разговаривать как обычно, и оба делали вид, что ничего не случилось, но Кира замечала нотки отчуждения в поведении Одо. Она понимала, что должна первой заговорить об этом, но не знала как.
– Я скажу ему, Шакар. Хотя не сомневаюсь, у Одо всё под контролем.
– Он всегда был надёжным. Даже во время оккупации, – улыбнулся Шакар. – Теперь извини, у меня ещё есть дела перед отъездом. Я буду рад снова тебя повидать.
– Я тоже. До встречи, – согласилась Кира и отключилась. Она некоторое время сидела неподвижно, обдумывая разговор, потом резко поднялась и вышла из каюты. Ссора или нет, отчуждение или нет, но посоветоваться с Одо было необходимо. От этого могла зависеть жизнь Шакара и не только его.
На Променаде снова стоял шум от толпы народа. Проходя мимо, Кира невольно шарила по лицам прохожих, но не замечала ничего пугающего или подозрительного. Баджорцы, кардассианцы и джем’хадар ходили отдельными группами, иногда враждебно косясь друг на друга, иногда наоборот – вполне спокойно заговаривая. Между собой баджорцы и кардассианцы спорили намного больше, чем друг с другом, и на самом деле это говорило не меньше, чем если бы на Променаде начались драки. Кира почувствовала лёгкое мстительное удовлетворение о того, что не ей одной приходится мучительно завязывать себя в узел, чтобы не вцепляться в чужие глотки, и тут же устыдилась этого.
В кабинете Одо сидел за столом, сложив руки на груди, а перед ним с озабоченным видом ходил Дукат.
– А, майор Кира! Вы что-то хотели? – со своей неизменной обольстительно-противной улыбкой спросил он.
– Поговорить с Одо. Я зайду попозже, – сказала Кира, делая попытку отступить за порог.
– Нет, нет, вы совсем не помешаете, – Дукат с поистине змеиной ловкостью скользнул вокруг неё, отрезая путь к отходу. – Мы как раз говорим о вас.
– Обо мне? – Кира настороженно посмотрела на Одо. Тот отрицательно покачал головой.
– Ну, не совсем о вас, – легко отступил Дукат. – О министре Шакаре. Но почти о вас, ведь он ваш возлюбленный. Во всяком случае, был.
Кира поджала губы, прошла вперёд и встала за креслом Одо, подальше от Дуката.
– Что не так с министром Шакаром? – она постаралась, чтобы голос звучал равнодушно. – Я только что связывалась с ним, он в полном порядке и готов с вами сотрудничать.
Дукат сверлил её взглядом, чуть склонив голову к плечу, и Кире почудилось что-то новое в выражении его лица. Какая-то непонятная задумчивость.
– Мне крайне приятно расположение первого министра Шакара, – медленно произнёс Дукат. – Но ваши дражайшие соотечественники, кажется, не разделяют мой энтузиазм. У меня появилась информация, что с ним может произойти неприятность.
Кира судорожно вцепилась в спинку кресла Одо, до боли в пальцах.
– Если с Шакар пострадает по вашей вине… – начала она сквозь зубы.
– Майор Кира! – с неожиданной откровенной злостью оборвал её Дукат, резко подаваясь вперёд. Он опёрся руками о стол Одо и уставился Кире в глаза. – Я не знаю, какие странные фантазии существуют в вашей очаровательной голове относительно меня, но на самом деле мне совершенно невыгодно, чтобы с Шакаром что-нибудь случилось! Он показал себя крайне разумным человеком, дал мне надежду, что с Баджором всё-таки можно договориться цивилизованно, и я не желаю терять этот шанс!
Кира заморгала, сбитая с толку его вспышкой. Дукат продолжал в упор рассматривать её, и это нервировало.
– Дукат, я не считаю, что расформирование баджорской СБ как-то поможет предотвратить неприятности министра Шакара, – вмешался Одо.
– Что?! Расформировать нашу СБ?! – воскликнула Кира.
Дукат неторопливо выпрямился и поджал губы.
– Я ни на чём не настаиваю, майор Кира. Пожалуйста, не надо воображать, что это коварный план, направленный против вашего народа и вас лично. Я просто выразил опасение, что вооружённые баджорцы могут доставить больше проблем, чем невооружённые. И заметьте, я пришёл сказать об этом Одо, приватно, а не поднял вопрос на общем собрании. А ведь Виюн наверняка бы на этот раз принял мою сторону. В Доминионе к террактам относятся с крайней неприязнью.
Кира до боли сжала челюсти, чтобы не выпалить Дукату в лицо всё, что подумала о его «милости». Одо хмыкнул.
– Ещё больше проблем могут доставить баджорцы, уверенные, что их пытаются оставить беззащитными перед произволом кардассианцев. Особенно сейчас, когда народ… волнуется.
– Ах да, мы вернулись к этой нелепости, – Дукат поморщился и снова заходил перед столом Одо. – Пророчества, надо же! Нет никаких подобных пророчеств.
– Откуда вам знать? – процедила Кира.
Дукат остановился и резко повернул к ней голову.
– Оттуда, дорогая майор Кира, что я читал все священные тексты, и моя кардассианская память хранит их целиком. Я был бы глупцом, если бы не изучил все материалы, влияющие на линию поведения баджорцев. Я знаю пророчества и их основные трактовки. О губительном нашествии кардассианцев на Баджор после завершения оккупации ничего нет.
– Разумеется, вы не прошли мимо такого способа нами манипулировать, – пробормотала Кира, сжимая пальцы на спинке кресла сильнее.
Дукат с демонстративным стоном закатил глаза.
– О, в самом деле! Если я спасу милейшего министра Шакара от верной гибели или не дам Доминиону насадить на Баджоре свою диктатуру во всей её красе, вы тоже решите, что я делаю это исключительно из ненависти к вашему народу?! Это нелепо! Вы же умная женщина!
– Когда вы спасёте министра Шакара от гибели, которую не организовали сами, я… подумаю, – выдавила Кира, ненавидя его как никогда раньше за эту лживость, которая походила на искренность так, что почти заставляла сомневаться. Кире было бы намного проще, если бы Дукат не старался изображать из себя приличного человека, а сразу проявил свою подлую сущность. Но он обманывал, втирался в доверие и уже, кажется, провёл на станции всех, кроме неё.
Одо снова громко хмыкнул.
– Дукат. Я учту ваши предупреждения. Уверяю, я сделаю всё, чтобы со стороны баджорцев ни министру Шакару, ни вашим людям опасность не грозила. В ответ прошу вас позаботиться о собственных подчинённых.
В ответ Дукат моментально расплылся в любезной улыбке.
– Разумеется, Одо. Тебе я полностью верю. Ничто не сравнится с твоей беспрецедентно честной работой. Но если позволишь, я всё же дам ещё один совет. Поговори с ведеками на станции. Пусть успокоят свою паству. Поскольку речь идёт о… как бы выразиться… – он взмахнул рукой, насмешливо глянув на Киру, – религиозном экстазе, бороться с ним здравым смыслом бесполезно.
– Спасибо. Это ценное замечание, – кивнул Одо. – А теперь, если позволите, я займусь подготовкой к прилёту министра Шакара.
– Удачного дня, – Дукат наклонил голову в сторону Одо, потом Киры и вышел, чуть ли не насвистывая.
Кира застонала, шатаясь, обошла стол и буквально рухнула в своё кресло.
– Мерзавец. Какой же мерзавец, – повторила она несколько раз, как заведённая.
– Лично я оценил, что Дукат не стал подключать к делу Виюна, – суховато заметил Одо. – Я бы не хотел снова начинать убеждать его в безопасности баджорцев. На станции действительно хватает напряжения.
Кире захотелось огрызнуться, но она стиснула зубы и смолчала, помня, что по-прежнему не извинилась. Некоторое время они ничего не говорили, потом Одо наклонился к ней через стол.
– Кира, нам в самом деле нужно проследить, чтобы не произошло никаких терактов. Пожалуйста, поговори с ведеками. Тебе с твоим прошлым по-прежнему доверяют больше, чем мне.
– Хорошо, – обречённо согласилась Кира. – Сделаю, что смогу.
Она не сильно верила, что кто-то из ведеков станет серьёзно к ней прислушиваться.
Соавтор идеи: TedTheFat
Фэндом: Star Trek: DS9
Жанр: джен, романс, АУ
Категория: слэш
Пейринги, персонажи: Башир/Гарак, Дукат, Кира (намёк на Дукат/Кира), Дамар, Виюн, остальные
Рейтинг: PG-13(?)
Саммари: при сдаче ДС9 Доминиону Башир и Гарак остаются на станции.
Пролог, глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10
Глава 11Глава 11
В работе выдался перерыв, поэтому Гатэр сидел в углу лазарета, пил горячий отвар на листьях ка’асси и думал, что ответить на сообщение жены, которое пришло утром. Лина не задавала прямых вопросов, но её беспокойство в связи с возвращением на станцию баджорцев было очевидным. Гатэра согрела мысль, что стать вдовой Лина не хочет, но как успокоить жену, не очень представлял. Баджорцы оказались не столь агрессивными, как рисовалось в его воображении, но любой из них мог оказаться террористом, и это пугало.
Гатэр втянул кисло-пряный аромат отвара и вздохнул. В последнее время его жизнь сделала столько резких поворотов, что он уже окончательно запутался, чего бояться, а чего нет. Сначала неожиданное назначение на военный корабль, потом сражение за Терок Нор, назначение в лазарет под бок Баширу с Гараком, приказ устранения, допрос, при воспоминании о котором Гатэр до сих пор ёжился, появление Немад и, под конец, доклады о происходящем в лаборатории Дамару, разговоры с Гараком, разговоры с Немад. Большая часть этих событий должна была привести к смерти, но Гатэр почему-то до сих пор оставался живым, целым и даже вменяемым – после того, как закончил курс успокоительных.
Изложить всё это Лине достаточно подробно, чтобы успокоить, и не сболтнув лишнего, у Гатэра не получалось. Он начинал своё сообщение несколько раз, но стирал и беспомощно вздыхал. И это при том, что с ответом тоже не стоило тянуть: долгое молчание вызвало бы такое же беспокойство, как перечисление беспорядков, устраиваемых на станции баджорцами.
Хотя на самом деле баджорцы не устраивали беспорядков, напомнил себе Гатэр. Он не назвал бы их отношение дружелюбным, но прошла уже неделя после прибытия первого корабля, и пока не случилось ни одной крупной драки и ни одного взрыва.
Гатэр допил отвар и убрал кружку в репликатор. Очень вовремя, потому что из коридора донеслись сердитые голоса, а спустя несколько мгновений в лазарет влетела рассерженная Бран.
– Вы действительно полагаете, что я могу навредить пациенту только потому, что я кардассианка? – выпалила она, разворачиваясь к спешившей следом сестре Реджин.
– О, конечно, нет, – ответила та тоном, подразумевавшим «конечно, да». – Но больной вас испугался, а я считаю непрофессиональным волновать пациентов без лишней необходимости.
Бран закатила глаза.
– Волновать?! Это смешно! Он всего лишь вывихнул плечо! Что я, по-вашему, могла с ним сделать? Оторвать руку? Я просто хотела посмотреть, чем отличается строение сустава!
Реджин поджала губы.
– Думаю, если бы вы спросили доктора Башира, он бы с удовольствием вам это объяснил.
Бран зашипела.
Гатэр в который раз позавидовал умениям Гарака исчезать из виду на открытом месте. Сейчас он не отказался бы стать невидимым или очень маленьким, настолько, чтобы спрятаться за коробкой с инструментами.
Нельзя сказать, что отношения Бран с баджорскими медсёстрами не задались с самого начала. Первые дня два они успешно придерживались вежливого нейтралитета. Проблема заключалась в том, что после своего ранения Бран откровенно не желала лишний раз говорить с Баширом, но при этом явно рассчитывала углубиться в особенности баджорской медицины. Доктор Немад такое отношение не одобрила, поэтому получать вожделенные знания Бран пришлось у других медсестёр, а не из рук наставницы. Реджин и её коллег это по каким-то причинам не устраивало, и уже несколько дней они буквально воевали за каждого пациента, который не был кардассианцем. И легендарный баджорский темперамент в сочетании с характером Бран давали поистине взрывоопасную смесь.
Сколько это противостояние собиралось длиться, Гатэр не мог даже предположить, но встревать между сердитыми женщинами не хотел в любом случае. К сожалению, умения Гарака воздушно-капельным путём не передавались, а самостоятельно научиться исчезать он так и не сумел.
– Что вы здесь делаете? Вам нечем заняться? – выпалила Бран, резко разворачиваясь к нему.
Реджин сверкнула победной улыбкой, Гатэр невольно вытянулся.
– Сейчас у нас нет ни одного кардассианца, – доложил он.
– И найти себе достойное занятие вы, конечно, не смогли, – пренебрежительно вздёрнула губу Бран.
Гатэр мысленно вздохнул, готовясь выслушать нелестную оценку себя и своих способностей, но тут неожиданно вмешалась Реджин:
– Возможно, ваш медбрат нашёл бы себе занятие, если бы на Кардассии существовала такая вещь, как повышение квалификации, – довольно едко заметила она. – Изучение новых материалов отнимает кучу времени.
Бран сверкнула глазами, снова разворачиваясь к ней.
– У нас не пускают дилетантов решать серьёзные проблемы, и это совершенно правильно, – ледяным голосом отчеканила она.
– Во имя Пророков, это нелепость! – рявкнула Реджин. – И эти глупые, глупейшие правила вы собираетесь притащить на Баджор!
– Не большая нелепость, чем взывать к каким-то пророкам!
Обе женщины замерли буквально нос к носу, и Гатэр с ужасом пытался понять, что как ему их растащить, если они всё же не ограничатся руганью.
– Дамы, я услышал вас даже из лаборатории. Вы могли бы испугать взвод джем’хадар, если бы они ко мне пришли, – сказал Башир с порога. – Может, лучше договориться миром?
Реджин и Бран совершенно одинаково зыркнули злыми взглядами в его сторону и снова уставились друг на друга.
– Гатэр, что они опять не поделили? – громким шёпотом спросил Башир, подходя к нему ближе.
Гатэр по привычке отодвинулся от него на пару шажков и осторожно пояснил:
– Доктору Бран не позволили оказать помощь какому-то баджорцу.
Бран одарила его многозначительным тяжёлым взглядом и вздёрнула подбородок. Башир вздохнул.
– Реджин, не убьёт же она их в самом деле, – миролюбиво начал он.
– Доктор Башир, вы больше не являетесь офицером звёздного флота и моим непосредственным руководителем, поэтому держите свои советы при себе! – выпалила Реджин. – На чьей вы вообще стороне?!
– На стороне всеобщего мира, – быстро сказал Башир, вскинув перед собой руки. – Если вы подерётесь, пациентам не станет от этого легче. Скорее наоборот: у нас останется меньше людей и, чего доброго, действительно придётся разрешить доктору Немад осматривать баджорцев, – он улыбнулся, но эта улыбка тут же увяла перед мрачными лицами Бран и Реджин. – Ладно, это неудачная шутка, – пробормотал он.
Бран издала громкий свистящий звук и резким шагом вышла в сторону боксов для больных. Вероятно, быстрая ходьба по длинному коридору должна была помочь ей успокоиться. Реджин сверлила взглядом Гатэра и Башира.
– Чаю? – осторожно спросил Гатэр.
Он использовал этот приём с первого же дня появления непредсказуемых баджорок в лазарете, и, кажется, небезуспешно. Во всяком случае, пока никто не попытался всадить Гатэру скальпель в шею или наградить его смертельной дозой нейропаралитика.
Реджин не ответила, вместо этого подошла к Баширу и ткнула ему пальцем в грудь.
– Вы! Вы в самом деле хотите, чтобы они убили нашу систему здравоохранения так же, как свою?! – выпалила она. – Знаете, я не хотела верить тем мерзким слухам, которые распускают о вас, но сейчас…
Гатэру захотелось схватить её в охапку, оттащить от Башира подальше и извиняться, пока не станет ясно, что наглость спустят ей с рук. Но Реджин работала с Баширом намного дольше Гатэра и, возможно, ей действительно позволялось многое.
Башир осторожно взял Реджин за запястье, отводя её руку.
– Подождите, о чём вы?
– Я говорю об этих вортах, которые должны прибыть на Баджор! Которые должны переделать всё, как на Кардассии! Хотя всем известно, какая паршивая там система всего! Прошлый раз они почти убили нашу культуру! – злобно рявкнула Реджин, покосилась на Гатэра, поджала губы и добавила вдруг почти спокойным голосом. – Вот ты, кардассианец. Ты бы не взбесился, если бы тобой командовали ворты?!
– Считается, что сейчас на Кардассии управлением занимаются ворты, – очень осторожно ответил Гатэр. – Но с моего уровня отличий после их прихода не видно.
– Я ничего не слышал о том, что кто-то станет менять действующую организацию на Баджоре, – подхватил Башир. – Во всяком случае, там, где всё работает. Доминион не стремится распространять управление «как на Кардассии». Они просто… наводят порядок, если его нет. А если есть – ну, тогда не наводят. Наверное.
Реджин фыркнула и закатила глаза.
– Это вам сообщил гал Дукат лично? – ядовито спросила она. – Любая другая на моём месте назвала бы вас предателем.
Гатэр сглотнул и задумался, стоит ли всё же извиниться перед Баширом за Реджин, просто так, на всякий случай, и несмотря на то, что заговаривать с Баширом всё ещё требовало от него некоторых усилий. Сам Башир неопределённо передёрнул плечами и вздохнул.
– Да, гал Дукат упоминал, что вортам дали инструкции вмешиваться только по необходимости. Хотя лично меня убедило то, что Виюн это подтвердил.
Реджин скривилась и отрезала:
– Всё равно это не приведёт ни к чему хорошему. Я уверена, пророчества обещают нам только неприятности от кардассианцев.
Теперь уже Гатэр едва не закатил глаза, в которыйй раз услышав в голосе Реджин нотки бездумной веры. Такое слепое повиновение религии по его мнению лишь ограничивало. Тем более, баджорские пророчества были ужасно туманны. Он слышал, как Реджин цитировала что-то коллегам, и Гатэр считал, что истолковать эти абстрактные метафоры можно любым удобным образом.
– Что за пророчества? – быстро и очень серьёзно спросил Башир.
Реджин хмыкнула.
– Не знаю. Я… – она осеклась и покраснела, но закончила, – я не ведек и не помню писания наизусть. Но подобное пророчество наверняка существует. Просто обязано существовать!
– О. Несомненно, – пробормотал Башир, и Гатэр увидел, как он прячет усмешку в уголках рта.
– И не смейте насмехаться! – обиженно сказала Реджин, поджала губы и отошла к медицинской панели, повернувшись к ним спиной. – Гатэр, принеси мне чай. Пожалуйста, – сказала она после паузы.
– На вашем месте, я бы использовал листья из правого нижнего шкафчика для лекарств, – раздался тихий шёпот Гарака из-за плеча Гатэра, от которого он едва не вскрикнул. – Баджорцы используют их в качестве успокоительного после встреч с трудными пациентами. Вы с вашими талантами наверняка сумеете добавить их в чай незаметно.
– Благодарю за совет, – пробормотал Гатэр, боком отошёл от Гарака и поплёлся заваривать настоящий, не реплицированный чай. Он с тоской думал, что всё-таки не сможет рассказать обо всём этом Лине так, чтобы она не решила, будто он живёт на готовой взорваться бомбе. Или же среди безумцев.
***
По мнению Гарака иметь дело с текстами Федерации, что художественными, что публицистскими, было сущим мучением. А уж с писателями и журналистами – и того больше.
– «Решение о прибытии ворт на Баджор встречено народом почти единодушно. Поэтому мы можем утверждать, что оно имеет смысл». Мистер Гарак, но это же враньё!
Гарак тяжело вздохнул и прикрыл глаза, не в силах видеть простодушное возмущение Джейка.
– Молодой человек, найдите хоть одно лживое слово в этой фразе, – устало сказал он. – Не знаю, как по-вашему, а по-моему баджорцы совершенно единодушны в своём неприятии ставленников Доминиона. Поэтому для любого противника режима это назначение имеет огромный смысл: оно поддерживает нужные настроения. Неужели вы не понимаете?!
Джейк со стоном уронил голову и взъерошил пальцами короткий пух волос на затылке.
– Этого никто не поймёт. Никто. Все решат, что я хвалю Доминион! Мистер Гарак, я не могу так писать статью, – в его голосе слышалось отчаяние, которое точно отражало собственное настроение Гарака. Федеральная и баджорская прямолинейность его просто убивала!
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Башира в поисках поддержки. Башир сидел, подперев щёку кулаком, и мелонхолично помешивал чай.
– Я просто восхищаюсь вашей дискуссией и не собираюсь вмешиваться, – ответил он на взгляд Гарака.
Гарак снова вздохнул. До конца перерыва оставалось около четверти часа, а они почти не продвинулись. Это ужасно его раздражало, он чувствовал, что день испорчен. Единственное условно светлое пятно в его жизни сейчас заключалось в том, что сегодняшний обед Башир предпочёл провести с ним, а не с Дукатом. В последнее время это случалось несколько реже, чем обычно, и Гарак начинал всё сильнее нервничать. Дукат мог оказаться полезен Баширу в борьбе с Доминионом не меньше его, и Гараку казалось, что над его шансом спасти Кардассию, его безопасностью и его чрезмерной привязанностью начинает нависать серьёзная угроза.
Впрочем, пока Башир находился рядом с Гараком, и дурные предчувствия намного отступили.
– Ваш отвратительный стандарт, всё дело в нём, – проворчал Гарак, делая глоток сока, чтобы промочить горло. – Поразительно бедный язык. Никакого пространства для манёвра! Если бы мы составляли статью на кардасси, я смог бы выстроить одну эту фразу пятью разными способами, один из которых прямо говорил бы о поддержке режима, три несли бы нейтральный оттенок, один явно негативный и один – скрыто негативный. И читатели прекрасно бы это поняли!
– На стандарте тоже можно выразить одну мысль многими способами! – возмутился Джейк, но в его взгляде зажегся неподдельный интерес. Гарак снисходительно подумал, что, возможно, он ещё не окончательно испорчен федеральным обучением.
– Не так, как на кардасси, – пояснил Гарак. – У нас значения некоторых слов могут совпадать или различаться в зависимости от контекста, или от того, на каком месте в предложении они стоят, или, если говорить об устной речи, с какой интонацией произносятся. Используя правильное построение фразы одними словами можно выразить противоположный смысл! В стандарте этого почти нет.
Джейк отложил планшет и сложил руки, явно не собираясь работать дальше.
– Вы покажете мне, как меняется смысл фразы на кардасси от перестановки слов? – спросил он. Что ж, в другое время Гарак бы даже похвалил его тягу к новым знаниям.
– И мне тоже, – вдруг сказал Башир.
– Мой дорогой доктор, ну уж вы-то знаете, как это делается, – закатил глаза Гарак. – Вы прочитали достаточно кардассианской литературы!
– Вообще-то, – со странной интонацией сказал Башир, – не знаю.
Гарак удивлённо замер.
– Простите?
С шумным выдохом Башир закатил глаза.
– Гарак! Хотя мой интеллект позволяет делать невероятно глубокие выводы о самых разных вещах, это не значит, что я способен влезать в чужую голову и угадывать вещи, о которых не имею понятия, и на которые мне даже не намекали! – он схватил чашку и сделал большой быстрый глоток. – Боже, я только что понял, что зря потратил кучу времени просто потому, что ты не соизволил мне сообщить, как правильно читать кардассианские книги! И что для этого необходимо обязательно учить кардасси!
Раздражённый тон и подбор слов давали недвусмысленный намёк, с кардассианской точки зрения. Но это было, очевидно, случайным совпадением, от чего Гарак вдруг разозлился. Не говоря о том, что суть претензии, если не пытаться искать в нём подтексты, показалась ему просто возмутительным.
– О, доктор! Просто я был высокого мнения о ваших способностях, – ответил Гарак с недвусмысленной холодной интонацией. – И не хотел принижать их, опускаясь до федеральной прямолинейности, как некоторые кардассианцы при общении с представителями других рас. Однако кажется, мои знаки… – он автоматически сделал необходимую для правильной многозначности паузу, – уважения напрасны?
Лицо Башира потемнело. Джейк сдавленно кашлянул.
– Простите, – смущённо спросил он, – вы сейчас ссоритесь или… ну… шеф рассказывал…
Башир глянул на него, потом снова на Гарака и вопросительно поднял брови. Гарак уставился в стакан с соком, чувствуя острый стыд за эту позорную публичную сцену ревности. Тот факт, что вокруг по счастливому стечению обстоятельство находились одни баджорцы, и вряд ли кто-то понял смысл его выступления, Гарака не утешал.
– Так вот, мой юный друг, – обратился он к Джейку спустя пару мгновений, которые ему пришлось потратить, чтобы унять волнение и заставить голос звучать непринуждённо. – Конечно, я с удовольствием дам вам урок, как правильно составлять журналистские статьи по-кардассиански. Уверен, это пойдёт на пользу вашему профессионализму. Но тогда я рассчитываю на небольшую ответную любезность.
На лице Джейка отразилось неприкрытое недоверие.
– Какую ещё любезность? Я не стану пускать в Федерацию статью с вашими исправлениями!
Гарак закатил глаза, думая, что, как ни жаль, молодой человек всё же практически безнадёжен.
– Без моей правки вашу статью Виюн всё равно не пропустит. И раз вы не хотите, чтобы в Федерации и на Баджоре увидели исправленный вариант, отдайте его для Кардассии. Я сделаю правильный перевод, который наверняка всех удовлетворит. Мне хочется посмотреть, как мой народ отреагирует на некоторые пассажи, – на этом месте Гарак невольно покосился на Башира и внутренне поморщился.
На самом деле, кроме реакции обывателей, он хотел посмотреть, чем ответит Дукат. Гарака по-прежнему до крайности раздражали попытки Башира найти подход к Дукату, но по здравому размышлению он не мог не признать, что это может оказаться полезным. Разумеется, хоть сколько-нибудь доверять заклятому врагу без множества проверок Гарак не мог, и статья могла стать первой из них.
Джейк тяжело вздохнул.
– Ну… я не знаю, – неуверенно сказал он.
– Неплохая идея, – вдруг поддержал Башир. – Посмотрим на настроения, заодно увидим в действии гений кардассианской изворотливости, – он усмехнулся Гараку с незлой иронией.
– Только никому не говорите, что перевод делал я, – поспешно сказал Гарак, видя, что Джейк готов сдаться. – Будем считать, что нам повезло с тем, как сработал переводчик.
Башир прищурился, как всегда, когда, наконец, давал себе труд напрячься и замечал что-то кроме самого верхнего слоя смыслов. Гарак нежно улыбнулся ему, любуясь этим выражением его лица.
– Не смей меня трогать! – громкий вскрик откуда-то от барной стойки заставил всех троих резко обернуться.
Они увидели перед стойкой двух баджорцев и трёх кардассианцев. Кардассианцы тесной группкой стояли чуть в стороне, Кварк прятался за выставленным вперёд подносом. Баджорцы застыли друг напротив друга, и один из них старался вырвать рукав из пальцев второго.
Башир поднялся и остановился, явно колеблясь, кому именно следует помогать.
– Предатель! – выкрикнул баджорец, Фарил Джаг, техник. Гарак, разумеется, помнил его. Фарил не работал на Терок Нор во время оккупации, прибыл позже, но кардассианцев ненавидел остро. Этот человек истрепал Гараку немало нервов и заставил безобразно испортить ненужными аксессуарами по меньшей мере десяток отличных костюмов.
– Не трогай меня! – снова почти взвизгнул его противник, Лапаз Летрел, весьма достойный с точки зрения Гарака торговец. Во всяком случае, достаточно умный, чтобы не воевать с Кардассией в целом и Гараком лично после окончания оккупации. Эти двое не ладили ещё при Сиско. Фарил не без оснований обвинял Лапаза в сотрудничестве с кардассианцами при оккупации, Лапаз в ответ его откровенно боялся, стыдился и называл неотёсанным идиотом.
Башир резко выдохнул и быстро направился к стойке.
– Что происходит?
– Он на меня напал!
Лапаз наконец с треском вырвал рукав из хватки Фарила. Гарак отметил, что ткань наверняка порвана и, возможно, у него появится заказ. Джейк тоже подскочил, явно намереваясь сунуться следом за Баширом, и Гарак поспешил придержать его за плечо. В такие моменты он предпочитал не приближаться к центру действий.
Ещё Гарак быстро покосился по сторонам. Посетители внимательно следили за развитием событий, в углу напряжённо стояли несколько джем’хадар, но вмешиваться никто не спешил.
– Ты!.. – задохнулся Фарил. – Ты продаёшь свои цацки им! – выкликнул он в лицо Лапазу, тыча в сторону кардассианцев.
Один из них, Мерок, насмешливо фыркнул. Гарак отметил, как Кварк осторожно по стенке отползает от спорщиков подальше и шарит рукой, нащупывая кнопку вызова службы безопасности.
– Разумеется, продаёт, он же торговец, – раздражённо сказал Башир. – Это не было преступлением раньше и тем более не преступление сейчас. Прекратите шуметь.
Фарил резко развернулся к нему.
– Это приведёт нас всех к гибели! – выплюнул он. – Пророки против дружбы с ложкоголовыми.
Валем дёрнулся вперёд из-за плеча Мерока, но тот не пустил приятеля к баджорцам, только натянулся и зло оскалился.
– И что же это за пророчество, которое требует враждовать с кардассианцами? – резко спросил Башир.
Гарак даже решил подобраться поближе, разделяя его тревогу. Баджорцы всегда очень трепетно относились к туманным изречениям сущностей из червоточины. Если одно из них трактовалось как призыв к войне, это могло вызвать большие неприятности.
– Не твоё дело, чужак! – прорычал Фарил. – Ты!..
С облегчением Гарак увидел, как к ним приближаются члены баджорской службы безопасности.
– Что у вас случилось? – спросил Ясом, возглавлявший группу.
– Кажется, кто-то хочет начать драку, – буркнул Башир.
– Он оскорбил нас, баджорец, – спокойно сказал Мерок, глядя на Ясома с холодным любопытством. Тот мазнул по кардассианцам взглядом, поморщился, повернулся к Фарилу и Лапазу.
– Ничего такого я не сказал. Даже не называл их убийцами, – ухмыльнулся Фарил, сложив руки на груди.
– Он хотел на меня напасть! – воскликнул Лапаз.
– Я ничего ему не сделал!
Ясом нервно облизнул губы, снова покосился на кардассианцев, на Гарака с Джейком, покачал головой.
– Фарил… пойдём с нами.
– Ты собираешься меня арестовать?! – недоверчиво воскликнул тот.
Ясом как будто собрался, выпрямил спину.
– Я собираюсь проводить тебя к Одо, где мы поговорим, – твёрдо сказал он.
– Трус, – презрительно бросил Фарил. – Пророки будут недовольны тобой, – однако позволил себя увести.
Гарак отметил, позади по залу прошёл лёгкий гул голосов. Он не разобрал, что именно говорят люди, но общий тон звучал недовольно.
– Что это за чёртово пророчество? – тихо спросил Башир, подходя к нему и тоже оглядывая зал. – Не в первый раз о нём слышу. Мне это не нравится. Только нам новых террористов и войны на станции не хватало.
Гарак кивнул и скользнул к Лапазу, который с сокрушённым видом рассматривал порванный рукав.
– Кажется, вам нужны услуги портного, – вкрадчиво сказал он.
Услышав над ухом его голос, Лапаз смешно подпрыгнул и посмотрел с нескрываемым подозрением.
– Мистер Гарак, – протянул он. – Благодарю. Я сам, – и шмыгнул к выходу из «Кварк’с»
Гарак поморщился. Было очень неподходящее время для потери клиентов. Кроме того, Лапаз мог многое рассказать, он никогда не умел держать язык за зубами. Гарак вздохнул и заметил, что Мерок с приятелями внимательно смотрят на него и Башира. Он приветливо улыбнулся соотечественникам, но подчинённые Дуката почему-то этого не оценили: заворчали и отвернулись к стойке.
– Кажется, вечером нам надо будет заглянуть к Одо. Я хочу узнать, что он вытрясет из этого буяна, – сказал Башир. – Кстати, обед заканчивается. Мне пора в лабораторию. Если хотите, можете продолжить своё обсуждение статьи.
– О нет, с меня хватит, – закатил глаза Гарак. – Думаю, я всё же догоню Лапаза. Сомневаюсь в его способности справиться с такими обширными повреждениями ткани.
– А я поговорю… с кем-нибудь. Я тоже хочу знать, что это за пророчество, – предложил Джейк.
Гарак про себя снисходительно фыркнул, но не стал убивать его энтузиазм. В конце концов, Джейк собирался работать не с кардассианцами, значит, даже из его неумелых расспросов мог выйти толк. Гарак признавал, что сыну Сиско баджорцы доверяют намного больше, чем остальным, кроме, конечно, Киры.
– Тогда встретимся вечером у Одо, – сказал Башир, на прощание улыбнулся Гараку и ушёл.
– Приятного дня, – бросил ему вслед Джейк, потом повернулся к Гараку. – Ну… можете перевести мою статью для кардассианцев. Я не стану давать её Виюну, – он вздохнул.
– Премного признателен, – одобрительно улыбнулся Гарак, довольный, что иногда даже земляне способны внимать разумным доводам.
***
Если раньше Кире казалось, что она окопалась в горах в окружении врагов и ждёт нападения, то теперь её не покидало ощущение, что она ходит над заложенной бомбой, о которой не знает ничего: ни момент детонации, ни разрушительную силу. Кира думала, что когда вернутся соотечественники, ей станет легче. На самом деле ей стало намного сложнее. Баджорцы и кардассианцы рядом вызывали у неё чувство глубокой неправильности, а знание о том, что её народ стал пленником на собственной планете, лишь усугубляло это впечатление.
А потом она увидела список лиц, которые должны прибыть на Баджор вместе с сотней ворт.
– Шакар, ты знаешь об этом? – выпалила Кира, едва только зажегся экран связи.
– О чём? – устало спросил он.
Выглядел Шакар измотанным и с явственно наметившимися тёмными кругами под глазами.
– О том, кого Дукат собирается посадить на Баджоре! – рыкнул Кира, едва удерживаясь, чтобы не сломать панель ударом кулака. – Они же все… все…
– Не все, – с нетипичной для себя меланхолией сказал Шакар. – Ещё есть родственники Дуката. Пара.
Кира задохнулась.
– И ты говоришь об этом так спокойно! Шакар, эти мерзавцы убивали нас во время оккупации, а что теперь? Теперь ты собираешься с ними работать?
Шакар вздохнул и потёр веки.
– А что ты мне предлагаешь? – спросил он. – Установить бомбу в аэропорту, куда они прибудут, и развязать новую партизанскую войну? Не могу сказать, что эта идея меня совсем не привлекает, но боюсь, она будет стоить нам слишком дорого.
Кира застонала и осела на стул.
– Я ненавижу мою жизнь, – пробормотала она. – И тебя, и Дуката, и кардассианцев и Доминион. Я просто не могу поверить!
– Этого стоило ожидать, – возразил Шакар. – Ради Пророков, они же кардассианцы! Они готовы плести заговоры друг против друга, просто чтобы скрасить досуг. Неудивительно, что Дукат постарался, чтобы с Баджором управлялись те, кому он хоть как-то может доверять, его старая команда. Кстати, не вся. Помнишь Пареда?
Услышав это имя, Кира не сдержала гримасу. Паред был одним из управляющих Терок Нор семь лет назад, и когда-то Кира очень жалела, что с ним не успели расправиться до окончания оккупации.
– И что с Паредом? – кисло спросила она.
– Ничего. В списке его нет. А с Дукатом они не шибко ладили. Если не ошибаюсь, Паред считал Дуката выскочкой, по меньшей мере.
Кира фыркнула
– Наверное, я должна сплясать от радости! Только знаешь, Шакар, почему-то мне совсем не весело! Любой из них наверняка хочет загнать нас обратно в шахты не меньше Дуката, а лично твою голову прибить над Променадом, чтобы все видели!
Шакар слабо усмехнулся.
– Ну, твоя голова кому-то тоже покажется желанным украшением, и смотреться будет намного симпатичнее моей. Но на самом деле им придётся смириться с тем, что и ты, и я живы. И обещаю, Кира, я сделаю всё, чтобы выжать из них как можно больше, а отдать как можно меньше.
Кира лишь покачала головой.
– Я знаю, что ты снова прилетаешь на ДС9. Когда? – спросила она, чтобы немного переменить тему.
– Послезавтра, за пару часов до того, как явятся наши кардассианские партнёры.
– Не называй их так! – рявкнула Кира и глубоко вдохнула, чтобы взять себя в руки. – Надеюсь, на этот раз тоже ничего не случится.
– У вас неспокойно? – быстро спросил Шакар, и по тому, как он настороженно подался вперёд, Кира поняла, что не одной ей кажется, что всё вот-вот взлетит на воздух. Она потёрла ладони друг от друга, не глядя на экран и не зная, как правильно сформулировать.
– У нас спокойно, – наконец, сказала она.
– Во имя Пророков! – Шакар закатил глаза. – Ну не ври мне. Я ещё помню, как сам относился к официальному правительству во время оккупации, и я знаю, что теперь меня не любят. Особенно после того, как прошла информация о вортах. Кай Винн поёт на всех каналах о воле Пророков, и это сдерживает людей, но мы-то с тобой понимаем, что обычно думают в таких случаях на самом деле.
– Нет, у нас правда всё спокойно, – попыталась изобразить невинность Кира, но сдалась почти сразу. – С виду спокойно. Даже крупных ссор не было, хотя парочку горячих голов Одо запер в камерах, – поколебавшись, она неохотно добавила. – Не только баджорцев, кардассианцев тоже. Но я чувствую… знаешь, Шакар, я ещё не забыла, как ощущается, когда готовится заварушка. Сам воздух другой. И сейчас именно это происходит. И ещё это проклятое пророчество, которого никто не слышал, но все уверены, что оно есть! На самом деле, я боюсь за тебя, – Кира поджала губы, не желая, чтобы он увидел, чего на самом деле стоило ей это признание.
Кира ненавидела бояться и не очень хорошо это умела. В её глазах всё было просто: есть опасность – устрани её. Но на самом деле часто всё оказывалось очень сложно и запутанно, и сейчас она даже не представляла, откуда придёт удар и придёт ли.
Шакар покачал головой.
– Кай Винн объявила, что перечитала все изречения пророков и не нашла ничего, что можно чётко трактовать, как предупреждение против кардассианцев. Большая часть изречений говорит скорее о необходимости переждать. И на этот раз я ей верю, потому что мы сидим в одной лодке. Но не для всех слова Кай Винн убедительны. У вас наверняка кто-то специально мутит воду. Поговори с Одо. Он мало занимался террористами, он может что-нибудь пропустить.
Кира отвела взгляд. Она так и не извинилась перед Одо после своей вспышки. Спустя пару дней они снова начали разговаривать как обычно, и оба делали вид, что ничего не случилось, но Кира замечала нотки отчуждения в поведении Одо. Она понимала, что должна первой заговорить об этом, но не знала как.
– Я скажу ему, Шакар. Хотя не сомневаюсь, у Одо всё под контролем.
– Он всегда был надёжным. Даже во время оккупации, – улыбнулся Шакар. – Теперь извини, у меня ещё есть дела перед отъездом. Я буду рад снова тебя повидать.
– Я тоже. До встречи, – согласилась Кира и отключилась. Она некоторое время сидела неподвижно, обдумывая разговор, потом резко поднялась и вышла из каюты. Ссора или нет, отчуждение или нет, но посоветоваться с Одо было необходимо. От этого могла зависеть жизнь Шакара и не только его.
На Променаде снова стоял шум от толпы народа. Проходя мимо, Кира невольно шарила по лицам прохожих, но не замечала ничего пугающего или подозрительного. Баджорцы, кардассианцы и джем’хадар ходили отдельными группами, иногда враждебно косясь друг на друга, иногда наоборот – вполне спокойно заговаривая. Между собой баджорцы и кардассианцы спорили намного больше, чем друг с другом, и на самом деле это говорило не меньше, чем если бы на Променаде начались драки. Кира почувствовала лёгкое мстительное удовлетворение о того, что не ей одной приходится мучительно завязывать себя в узел, чтобы не вцепляться в чужие глотки, и тут же устыдилась этого.
В кабинете Одо сидел за столом, сложив руки на груди, а перед ним с озабоченным видом ходил Дукат.
– А, майор Кира! Вы что-то хотели? – со своей неизменной обольстительно-противной улыбкой спросил он.
– Поговорить с Одо. Я зайду попозже, – сказала Кира, делая попытку отступить за порог.
– Нет, нет, вы совсем не помешаете, – Дукат с поистине змеиной ловкостью скользнул вокруг неё, отрезая путь к отходу. – Мы как раз говорим о вас.
– Обо мне? – Кира настороженно посмотрела на Одо. Тот отрицательно покачал головой.
– Ну, не совсем о вас, – легко отступил Дукат. – О министре Шакаре. Но почти о вас, ведь он ваш возлюбленный. Во всяком случае, был.
Кира поджала губы, прошла вперёд и встала за креслом Одо, подальше от Дуката.
– Что не так с министром Шакаром? – она постаралась, чтобы голос звучал равнодушно. – Я только что связывалась с ним, он в полном порядке и готов с вами сотрудничать.
Дукат сверлил её взглядом, чуть склонив голову к плечу, и Кире почудилось что-то новое в выражении его лица. Какая-то непонятная задумчивость.
– Мне крайне приятно расположение первого министра Шакара, – медленно произнёс Дукат. – Но ваши дражайшие соотечественники, кажется, не разделяют мой энтузиазм. У меня появилась информация, что с ним может произойти неприятность.
Кира судорожно вцепилась в спинку кресла Одо, до боли в пальцах.
– Если с Шакар пострадает по вашей вине… – начала она сквозь зубы.
– Майор Кира! – с неожиданной откровенной злостью оборвал её Дукат, резко подаваясь вперёд. Он опёрся руками о стол Одо и уставился Кире в глаза. – Я не знаю, какие странные фантазии существуют в вашей очаровательной голове относительно меня, но на самом деле мне совершенно невыгодно, чтобы с Шакаром что-нибудь случилось! Он показал себя крайне разумным человеком, дал мне надежду, что с Баджором всё-таки можно договориться цивилизованно, и я не желаю терять этот шанс!
Кира заморгала, сбитая с толку его вспышкой. Дукат продолжал в упор рассматривать её, и это нервировало.
– Дукат, я не считаю, что расформирование баджорской СБ как-то поможет предотвратить неприятности министра Шакара, – вмешался Одо.
– Что?! Расформировать нашу СБ?! – воскликнула Кира.
Дукат неторопливо выпрямился и поджал губы.
– Я ни на чём не настаиваю, майор Кира. Пожалуйста, не надо воображать, что это коварный план, направленный против вашего народа и вас лично. Я просто выразил опасение, что вооружённые баджорцы могут доставить больше проблем, чем невооружённые. И заметьте, я пришёл сказать об этом Одо, приватно, а не поднял вопрос на общем собрании. А ведь Виюн наверняка бы на этот раз принял мою сторону. В Доминионе к террактам относятся с крайней неприязнью.
Кира до боли сжала челюсти, чтобы не выпалить Дукату в лицо всё, что подумала о его «милости». Одо хмыкнул.
– Ещё больше проблем могут доставить баджорцы, уверенные, что их пытаются оставить беззащитными перед произволом кардассианцев. Особенно сейчас, когда народ… волнуется.
– Ах да, мы вернулись к этой нелепости, – Дукат поморщился и снова заходил перед столом Одо. – Пророчества, надо же! Нет никаких подобных пророчеств.
– Откуда вам знать? – процедила Кира.
Дукат остановился и резко повернул к ней голову.
– Оттуда, дорогая майор Кира, что я читал все священные тексты, и моя кардассианская память хранит их целиком. Я был бы глупцом, если бы не изучил все материалы, влияющие на линию поведения баджорцев. Я знаю пророчества и их основные трактовки. О губительном нашествии кардассианцев на Баджор после завершения оккупации ничего нет.
– Разумеется, вы не прошли мимо такого способа нами манипулировать, – пробормотала Кира, сжимая пальцы на спинке кресла сильнее.
Дукат с демонстративным стоном закатил глаза.
– О, в самом деле! Если я спасу милейшего министра Шакара от верной гибели или не дам Доминиону насадить на Баджоре свою диктатуру во всей её красе, вы тоже решите, что я делаю это исключительно из ненависти к вашему народу?! Это нелепо! Вы же умная женщина!
– Когда вы спасёте министра Шакара от гибели, которую не организовали сами, я… подумаю, – выдавила Кира, ненавидя его как никогда раньше за эту лживость, которая походила на искренность так, что почти заставляла сомневаться. Кире было бы намного проще, если бы Дукат не старался изображать из себя приличного человека, а сразу проявил свою подлую сущность. Но он обманывал, втирался в доверие и уже, кажется, провёл на станции всех, кроме неё.
Одо снова громко хмыкнул.
– Дукат. Я учту ваши предупреждения. Уверяю, я сделаю всё, чтобы со стороны баджорцев ни министру Шакару, ни вашим людям опасность не грозила. В ответ прошу вас позаботиться о собственных подчинённых.
В ответ Дукат моментально расплылся в любезной улыбке.
– Разумеется, Одо. Тебе я полностью верю. Ничто не сравнится с твоей беспрецедентно честной работой. Но если позволишь, я всё же дам ещё один совет. Поговори с ведеками на станции. Пусть успокоят свою паству. Поскольку речь идёт о… как бы выразиться… – он взмахнул рукой, насмешливо глянув на Киру, – религиозном экстазе, бороться с ним здравым смыслом бесполезно.
– Спасибо. Это ценное замечание, – кивнул Одо. – А теперь, если позволите, я займусь подготовкой к прилёту министра Шакара.
– Удачного дня, – Дукат наклонил голову в сторону Одо, потом Киры и вышел, чуть ли не насвистывая.
Кира застонала, шатаясь, обошла стол и буквально рухнула в своё кресло.
– Мерзавец. Какой же мерзавец, – повторила она несколько раз, как заведённая.
– Лично я оценил, что Дукат не стал подключать к делу Виюна, – суховато заметил Одо. – Я бы не хотел снова начинать убеждать его в безопасности баджорцев. На станции действительно хватает напряжения.
Кире захотелось огрызнуться, но она стиснула зубы и смолчала, помня, что по-прежнему не извинилась. Некоторое время они ничего не говорили, потом Одо наклонился к ней через стол.
– Кира, нам в самом деле нужно проследить, чтобы не произошло никаких терактов. Пожалуйста, поговори с ведеками. Тебе с твоим прошлым по-прежнему доверяют больше, чем мне.
– Хорошо, – обречённо согласилась Кира. – Сделаю, что смогу.
Она не сильно верила, что кто-то из ведеков станет серьёзно к ней прислушиваться.
@темы: Фанфик, Джулиан Башир, Кира Нерис, Гарак/Башир, Элим Гарак, Скрейн Дукат, Вейюн, Одо, PG-13
