Пишу за фидбэк.
Автор: Botan-chan
Соавтор идеи: TedTheFat
Фэндом: Star Trek: DS9
Жанр: джен, романс, АУ
Категория: слэш
Пейринги, персонажи: Башир/Гарак, Дукат, Кира (намёк на Дукат/Кира), Дамар, Виюн, остальные
Рейтинг: PG-13(?)
Саммари: при сдаче ДС9 Доминиону Башир и Гарак остаются на станции.
Пролог, глава 1, глава 2, глава 3
Глава 4Глава 4
Иногда после Алон Гатэр спрашивал себя, изменилось бы что-нибудь, если бы в тот день он присоединился к кому-нибудь за обедом. И тут же отвечал себе, что, конечно же, ничего. Дамар всё равно выдернул бы его на приватный разговор.
Гатэр сидел в самом дальнем и тихом углу «Кварк’с» и меланхолично жевал мясо в неприятном одиночестве. Никого из его приятелей в зале не оказалось, а навязываться чужим техникам после неожиданного назначения, которое то ли было повышением, то ли нет, он не решился. Теперь Гатэр опасался, не сочтут ли его надменным выскочкой, и чувствовал себя довольно неуютно. Его назначение вообще оказалось именно таким – неуютным. Работы в лазарете фактически не нашлось, проводить исследования без разрешения и куратора его статус не позволял, а ещё рядом постоянно сновали многочисленные джем’хадар, бывший агент Обсидианового ордена и один предположительно сумасшедший землянин. Хватало причин для сожалений.
Когда к его столу подошёл помощник гала Дуката, Гатэр сначала изумился, потом забеспокоился.
– Я поранил руку, мне нужна помощь, – сказал Дамар. – Пошли.
Гатэр бросил тоскливый взгляд на полупустую тарелку, однако послушно поднялся. Они молча дошагали до медблока, зашли внутрь и Гатэр машинально покосился на дверь справа. Раньше там, очевидно, располагались кабинет главного врача и основная лаборатория, и, по сути, ничего не изменилось: эти помещения занимал Башир. Сейчас дверь стояла плотно закрытой.
– Мы одни? – спросил Дамар.
Гатэр пожал плечами, потому что Башир мог как уйти и запереть лабораторию, так и запереться в ней сам на неопределённое время.
Дамар поморщился, потом прошёл вперёд, вглубь блоков, где предполагалось размещать больных. Гатэр подхватил регенератор и поспешил следом.
– Ты знаешь, какой препарат может заставить нападать на окружающих без разбора? – спросил Дамар негромко, когда они отошли от лаборатории.
Гатэр взял его руку, хмуро разглядывая неглубокий порез на запястье, нанесённый явно намеренно. Всё это ему не нравилось – и предлог Дамара поговорить, и его вопрос. Гатэр не сомневался: если собрался сводить кого-нибудь с ума, то можешь получить большие проблемы. В то же время ему стало немного любопытно, кого Дамар хочет отравить. Неужели решил подсидеть гала Дуката и занять его место? Гатэр плохо знал Дамара, чтобы судить, способен ли тот на подобную авантюру, хотя не ожидал такой прыти от человека, чьё образование позволяло лишь водить мирный транспортник.
Вслух же Гатэр ответил:
– Есть много вариантов. Отсроченное воздействие или мгновенное, при вводе нескольких доз или одной, внутривенно или через еду, или воздушно-капельным путём. Но если речь идёт о синтезе прямо здесь и сейчас, то список сильно сокращается. Простите, я не настолько квалифицированный специалист.
Дамар буравил Гатэра мрачным взглядом и тот забеспокоился сильнее. Гатэру пришла мысль, что речь идёт не о заказе, а о расследовании уже случившегося преступления. Такой поворот событий грозил ему крупными неприятностями, а то и казнью как ответственному за лазарет или даже как соучастнику неизвестного пока преступления. Не с Башира же будут спрашивать, если вдруг что, тоскливо подумал Гатэр.
– Нужно устранить Гарака, – наконец заявил Дамар, и Гатэр решил, что лучше бы он готовил покушение на Дуката или собирался зачитать обвинение в недосмотре за медицинскими препаратами. – Нужно, чтобы Гарак напал на кого-нибудь, лучше всего на Башира, потом убить его, защищая жертву. И об этом никто не должен знать, – при последних словах Дамар свирепо уставился на Гатэра.
Гатэр открыл рот и закрыл его, потому что возражения не подразумевались, а ответить по существу ему было нечего. Он мог синтезировать пару подходящих сывороток. Скорее всего, он даже сумел бы добавить дозу в сок Гараку, который старательно изображал безобидного портного и порой оставлял посуду без присмотра. Но Гатэр совершенно не верил, что на самом деле может отравить человека, который прошёл полное обучение в Обсидиановом ордене. Поэтому он смотрел на Дамара, сам не зная, чего ждёт. Может быть, что тот признается в розыгрыше.
Дамар сжал и разжал кулаки. Гатэр понял, что он тоже изрядно нервничает.
– Это приказ, – тяжело сказал Дамар, когда пауза затянулась.
Гатэр подумал, что с тем же успехом ему могли приказать в одиночку перебить всех джем’хадар на странции. Но у него не было права игнорировать распоряжение первого помощника гала. Или, поправил себя Гатэр, скорее всего распоряжение самого гала, если только слухи, ходившие о Гараке и его старой вражде с Дукатом, хоть сколько-нибудь правдивы. Конечно, у Гатэра оставалась возможность попытаться тихо саботировать приказ, но он считал, что игнорирование секретных указаний галов не безопаснее, чем шпионские игры с настоящим агентом спецслужб.
– Я могу синтезировать галлюциноген, вызывающий кошмары. Обычно под воздействием таких средств пытаются спрятаться или убить несуществующих врагов, – со вздохом сказал Гатэр.
– Агент Обсидианового ордена не станет прятаться от страха. Как твой наркотик должен вводиться? – спросил Дамар. Гатэр отметил, что его шейные гребни встопорщились, и готов был поспорить, что это признак страха, а не гнева. Пульс у Дамара сейчас тоже наверняка повысился.
– Наркотик добавляется в воду или другой напиток. Такая возможность у меня будет, – теоритически. – Но если Гарак что-нибудь заметит, то прикончит меня. Или, того хуже, отдаст Баширу, – последние слова вырвались у Гатэра почти помимо его воли, и он мысленно выругал себя за то, что не придержал язык. Он понимал, что Дамара нисколько не волнует, останется ли он в живых, только исход дела.
Дамар прищурился и чуть подался вперёд
– Ты боишься Башира? – быстро спросил он. – Почему? Что ты о нём знаешь?
Такой резкий интерес удивил Гатэра, хотя он тут же решил, что это обычное беспокойство о малопонятном чужаке. На месте Дуката и его приближённых Гатэр тоже при любой возможности старался бы выяснить как можно больше о Башире. Он вообще не понимал, почему Башира сразу не заперли понадёжнее, но знал, что у начальства всегда есть свои сложные соображения о том, как и кого использовать.
– Я ничего не знаю, – пробормотал Гатэр, разглядывая регенератор. – Ничего такого. Просто Башир… странный, – он задумался, не зная, как рассказать о том, что невольно подмечал уже две недели подряд. – С Гараком хотя бы всё понятно: бывший агент Обсидианового ордена. А Башир… он командует Гараком, – Гатэр был потрясён, когда это заметил. – Он изучает джем’хадар и собирается ставить на них опыты, – Гатэр в жизни не приблизился бы к живому джем’хадар со шприцем, хотя не отказался бы вскрыть мёртвого. – Он шутит с вортой, которого сам надеется отправить на лабораторный стол. В смысле, я не слышал лично, но джем’хадар между собой говорили, будто Башир сказал ворте, что хочет его исследовать, – будь Гатэр вортой, он бы самого Башира за это использовал в качестве биологического материала, просто во избежание. – И он землянин. И он предал своих ради того, чтобы залезть джем’хадар во внутренности! – одна мысль об этом вызывала у Гатэра дурноту, он не представлял, как можно настолько не ценить собственный народ. – Вдруг он сумасшедший? – такое предположение, по мнению Гатэра, напрашивалось. – Земляне часто бывают сумасшедшими. Когда-то я неделю работал под началом профессора медицины, она рассказывала, что для них характерно безумие, вызывающее жажду убивать и мучить, просто так, без причины, – и это было мерзко. Одно дело – использование пыток для практических целей, враг есть враг, а боль – один из лучших способов ломать чужую волю. Но просто так? Или, того хуже, ради удовольствия? Гатэр считал, что на это способны только недоразвитые расы вроде баджорцев, не умевших контролировать свои порывы и даже после прекращения оккупации вымещавших злобу на мирных жителях. А земляне, как оказалось, могли быть даже хуже.
Дамар поморщился, передёрнувшись.
– Хватит, – мрачно отрезал он. – В любом случае ты сделаешь, что должен. Синтезируешь наркотик и добавишь его Гараку в чашку, как только появится возможность. Когда Гарак выпьет и попытается напасть, неважно, на тебя или на Башира, убьёшь его. Учти, что Башир не должен сильно пострадать. Вот фазер, – Дамар достал и положил на ближайшую биокровать оружие. – Поставь на полную мощность, чтобы не осталось тела – тогда не получится провести вскрытие и узнать о наркотике. Когда всё закончится – сообщишь мне.
«Или о моём провале тебе сообщит Гарак, и это будет последнее, что случится в твоей жизни» – с тенью злорадства подумал Гатэр. Он уныло рассматривал фазер, спрашивая себя, не пострадают ли жена и дети в случае его провала, при том, что всё будет выглядеть, как необоснованное покушение на убийство ни в чём невиновного человека. Гатэр попробовал утешить себя тем, что Лина достаточно умна, чтобы вовремя отречься от его памяти, но лучше себя от этого не почувствовал.
– Всё должно случиться как можно скорее, – сказал Дамар и ушёл.
Гатэр с отвращением посмотрел на фазер и убрал его в карман. Потом поплёлся во вспомогательную лабораторию.
Синтезировать нужное вещество оказалось проще, чем он думал. Добавить его Гараку, пока тот о чём-то спорил с Баширом после очередного нашествия джем’хадар – тоже. Эта лёгкость изрядно настраживала Гатэра. Он не верил в такую удачу и ждал подвоха. За дверью лаборатории было тихо, но это ни о чём не говорило. Гарак уже мог напасть со спины и почти беззвучно задушить Башира, или оказаться задушенным сам, или они оба могли убить друг друга, или Гарак ещё даже не выпил своё проклятый сок. Через полчаса Гатэр не выдержал, решительно подошёл к двери и нажал кнопку вызова, нащупывая фазер.
К своему ужасу он обнаружил, что карман пуст, но отступать было поздно, потому что дверь скользнула в сторону.
– Будьте добры не шуметь, – раздался сварливый шёпот Гарака.
Гатэр судорожно оглядел комнату. Гарак сидел на небольшой медицинской кушетке, даже его глаза были дремотно прикрыты. Башир лежал головой у него на коленях, свесив на пол длинные ноги и руку, и, судя по всему, спал. Рядом с кушеткой стоял маленький стол для инструментов, на котором валялись тряпки с вышивкой, нитки, иглы и стояла чашка, сока в которой стало немного меньше. Гатэр ощутил, как холодеет.
– Что вам нужно? – также тихо и недовольно спросил Гарак.
– Я только хотел узнать у доктора Башира… – начал Гатэр, на ходу стараясь придумать, что ему могло понадобиться, но Гарак перебил:
– Доктору Баширу необходимо отдохнуть, поэтому окажите любезность и отложите свой вопрос на потом.
Гатэр судорожно шарил по Гараку взглядом, пытаясь понять, действительно ли он принял наркотик, и начал ли тот действовать. Гарак приоткрыл глаза, потемневшие, лихорадочно блеснувшие, достал фазер и направил на Гатэра:
– Вы немедленно выйдете сами, или мне придётся прибегнуть к крайним способам убеждения, – с внезапной пугающей мягкостью сказал он, и Гатэр буквально выскочил вон. Спасительная дверь бесшумно закрылась за его спиной.
Было очевидно, что Гарак получил дозу, но его реакция оказалась нетипичной. Он определённо не собирался убивать Башира. Наверное, этого стоило ожидать: подготовка спецагентов должна включать умение справляться с воздействием стандартных психотропных препаратов, а выпил Гарак немного.
Гатэр почти бегом направился к выходу, намереваясь как можно скорее найти Дамара, чтобы доложить ему о ситуации, хотя совершенно не представлял, как будет объяснять потерю фазера. Он готов был поклясться, что Гарак к нему даже не приближался, ну, может быть, всего на пару секунд.
На самом пороге Гатэр столкнулся с несколькими мрачными техниками, которые несли на носилках двух кардассианцев. Ему в нос ударил запах палёного мяса, кожи и горячего металла, а ещё электричества. Гатэр едва не выругался, громко и длинно, потому что не могло выпасть более неподходящего момента для появления пациентов.
– Что случилось? – Гатэр окинул пострадавших взглядом и поморщился. У обоих были значительные ожоги как минимум. – Положите их на биокровати.
– Это федералы, – хмуро сказал один из техников. – Оставили нам сюрприз. Рвануло, когда мы чинили сенсорный массив. Теперь ясно, что он не просто так сломался. Коварные твари.
– Ещё какие коварные, – пробормотал Гатэр, доставая инструменты и натягивая перчатки. – Хитрые и жестокие. И садисты, – ему не хотелось думать о том, что станет делать Гарак, когда закончится действие наркотика, и привлечёт ли он Башира. К счастью, у Гатэра было достаточно поводов переключиться с пугающих мыслей.
Кроме ожогов у одного из пострадавших обнаружился перелом рёбер и застрявший в печени осколок кости, у обоих – сотрясение мозга. Гатэр провозился с ними больше часа, время от времени сквозь зубы проклиная свою беспечность, из-за которой недостаточно много занимался вопросами операций на внутренних органах. Его знаний хватило, чтобы как-то извлечь осколки кости, собрать их на место и регенерировать печень, но это отняло у Гатэра столько времени и сил, что, закончив, он просто сел на стул и какое-то время пялился в стену напротив без единой мысли в голове.
Гатэр пришёл в себя, когда ему на лицо упала тень. Он моргнул и вскинул голову.
– Кажется, мне нужна небольшая медицинская помощь. Вы же уделите мне минуту, доктор? – с обворожительной улыбкой спросил Гарак.
***
Оказалось очень тяжело не нажать на спуск и не уничтожить врага, но Гарак сдержался. Когда дверь полностью захлопнулась, закрывая Гатэра от возможного выстрела, он ещё несколько секунд держал руку поднятой, затем очень осторожно опустил её Баширу на бок. Тот пошевелился под навалившейся тяжестью, но не проснулся.
Все инстинкты требовали от Гарака вскочить, выскользнуть в соседнюю комнату и всё-таки убить, но сейчас им не следовало доверять. Рядом на столике стояла чашка с соком. Гарак заподозрил постороннюю примесь лишь на втором глотке, и этого хватило, чтобы препарат оказал воздействие. Гарак укорял себя за проявленную недальновидность. Он должен был догадаться о подвохе в тот момент, когда заметил, что у Гатэра появился фазер. Ему стоило не просто выкрасть оружие, а насторожиться и проследить за Гатэром, который оказался не так прост. В конце концов, он мог обратиться к Баширу, чтобы выявить наркотик, а не самоуверенно ждать, подействует тот или нет. Гарак понимал, что непозволительно расслабился, поверив своему доктору, будто они находятся в относительной безопасности. И невольно отдавая Гатэру должное за прекрасно проделанную работу, больше всего Гарак хотел его уничтожить.
Однако он помнил, что нельзя совершать подобные действия в изменённом состоянии сознания: упускается слишком много факторов, влияющих на принятие решения.
Кроме того, Гарак не хотел разбудить Башира.
Продолжая смотреть на закрытую дверь, Гарак свободной рукой коснулся волос Башира и невесомо провёл по коротким прядям. Ему нравилось ощущение на пальцах, более мягкое и щекочущее, чем от волос кардассианцев, жёстких и гладких, как чешуя.
Гарак погладил макушку Башира ещё раз, и ещё. Эти касания позволяли ему удерживать себя на месте, несмотря на уверенность, что за дверью Гатэр составляет новый план убийства. Возможно, пришла Гараку мысль, это будет удушающий газ, который незаметно заполнит лабораторию. Ему стало страшно, его гребни болезненно ныли от прилива крови. Он снова и снова гладил волосы Башира, приказывая себе оставаться на месте, убеждая себя, что любое действие, основанное на искусственных эмоциях, приведёт к гибели намного скорее, чем воображаемая опасность.
Башир вздохнул во сне и завозился, подтянул к груди свешенную руку. В последнее время он много работал, мало ел и ещё меньше спал, и поэтому следовало дать ему хоть сколько-нибудь отдохнуть. Гарак цеплялся за эту мысль и сидел почти неподвижно, сжимая фазер в мокрой ладони до судороги в пальцах.
Было тихо. В углах лаборатории застыли тени, и Гарак ясно видел, что в них мог бы спрятаться враг. Враг мог скрываться где угодно – под кушеткой, в соседней комнате, в вентиляции. Враг, подумал Гарак, подобрался к нему вплотную и спит на его коленях. Он невольно опустил взгляд на Башира. Тот продолжал озабоченно хмурился даже во сне, и Гарак потянулся провести ему по лбу, разглаживая вертикальную складку там, где выступал бы каплевидный нарост, если бы Башир родился кардассианцем. В последний момент он остановился и убрал руку. Этот порыв, результат глупой нежности, усилил страх Гарака. Чувство такого рода в его глазах было разрешено лишь по отношению к члену семьи, и вызванное чужаком, землянином, оно казалось Гараку неправильным, нелепым и крайне опасным. Гарак знал, что должен убить Башира, должен был сделать это ещё давно, после возвращения из плена джем’хадар, или сразу, как только вынырнул из тумана эндорфиновой эйфориии, или даже в тот момент, когда впервые встретил его взгляд и на миг задохнулся от восторга.
«Он – мой шанс спасти Кардассию от Доминиона» – напомнил себе Гарак, счастливый, что есть причина сохранять Баширу жизнь во что бы то ни стало, и стыдящийся этой радости, предательски обозначавшей его слабость.
Время тянулось медленно и мучительно. Гарак не решался выпустить фазер и не мог занять руки и голову хотя бы примитивной вышивкой. Он продолжал невесомо перебирать пряди Башира, успокаивая себя методичными движениями, и медленно ритмично дышал.
По подсчётам Гарака прошло около часа, когда он наконец сумел разжать пальцы на рукояти фазера. Ядовитый газ так и не проник в лабораторию, а дверь оставалась неподвижной и закрытой. Гарак прикрыл глаза, наслаждаясь возвратившейся способностью здраво оценивать ситуацию. Теперь он ясно осознавал, что не должен убивать Гатэра сразу. Сначала следовало выяснить подробности. После короткого раздумья Гарак решил, что имеет смысл включить в дело Башира, потому что одной из возможных причин покушения могла быть попытка добраться до него.
– Мой дорогой доктор, – Гарак опустил руку ему на плечо и слегка сжал.
Башир приподнялся с его коленей. Повернул голову, моргнул и несколько секунд смотрел слегка расфокусированным взглядом.
Гарак склонил голову на бок, испытывая лёгкое любопытство. Он не был до конца уверен, почему за эти две недели Башир засыпал только при непосредственном физическом контакте с ним. В другой ситуации Гарак приписал бы это человеческой сентиментальности, но он слишком уважал Башира, чтобы заподозрить, что тот станет держать в голове подобные глупости во время напряжённой работы. Гарак задавался вопросом, могло ли быть так, что, только ощущая его рядом, Башир чувствовал достаточную безопасность, чтобы расслабиться для сна. Это предположение беспокоило Гарака, и в то же время вызывало трепетное волнение, довольно нелепое и простительное разве что несдержанному юнцу.
– Я что, отрубился? – пробормотал Башир, отводя глаза. Гарак не знал, чем вызвана такая неловкость, даже в самом начале знакомства их дружба могла пугать Башира, но никогда не смущала. – Опять принял тебя за подушку.
Гарак ласково улыбнулся ему и искренне ответил:
– Мой дорогой, я уже говорил вам, что получаю безмерное удовольствие, когда вы так делаете, – он привык, что никто не верит, когда он говорит правду, но в этот момент вдруг испугался, что Башир поймёт верно. Гарака до сих пор пробивал неприятный озноб при воспоминании о небрежной точности, с которой была определена его настоящая преданность.
Но Башир только слегка фыркнул и снова опустился щекой ему на бедро.
– Ты же ничего мне не подсыпал?
Гарак покачал головой.
– Даже если бы у меня были необходимые вещества, вы так загнали себя, что в них нет необходимости. Мой дорогой, я ничуть не сомневаюсь, что ваш усовершенствованный организм способен выдерживать подобные нагрузки, но даже его ресурсы не бесконечны. Я уже говорил, что вам следует отдохнуть.
– Мне надо встать и продолжить работу. Через сорок минут придёт Виюн, проверить, что джем’хадар меня не съели без него, – сказал Башир после короткого молчания, но продолжал лежать. – У меня нет времени на отдых. Пока я работаю, люди сражаются с Доминионом и умирают. И кардассианцы тоже умирают, – он стиснул ладонью колено Гарака. – А я ничего не могу сделать. Это всё бесполезно. Я должен был сразу понять. Наверное, мне не стоило оставаться, на Дефаенте я бы хоть как-нибудь помогал, – голос Башира стал угрюмым и почти тоскливым, и эти интонации на секунду парализовали Гарака.
«Прекратите!» – едва не прикрикнул он, чувствуя, как подступает холод обречённости. Гарак всегда плохо умел видеть положительные исходы, но он привык, что Башир сохраняет ясную голову и способен неприлично легко выкручиваться из любых переделок. Теперь Гарак был испуган и обижен за то, что не получил желаемую порцию надежды. Он прикрыл глаза, унимая желание резко отчитать Башира и потребовать немедленно найти выход. Он понимал, что высказанное неодобрение скорее ухудшит ситуацию, чем улучшит. Кроме того, это было бы неблагодарно, потому что Башир делал всё возможное, в том числе, для освобождения Кардассии.
Гарак приказал себе вспомнить всё известное о человеческих потребностях и погладил лоб Башира.
– Вы что-нибудь придумаете, мой дорогой доктор. Я ничуть в этом не сомневаюсь. Просто дайте себе немного времени и перестаньте выжимать себя досуха. В конце концов, вы работаете всего две недели. Вы же не рассчитывали найти решение за такой короткий срок?
Башир длинно выдохнул и закрыл глаза под его прикосновениями.
– Чтобы освободить джем’хадар от зависимости, бесполезно работать с вайтом, – сказал он. – Нужно менять их генетический код, а у нас нет такой возможности.
– Вы так добры, несмотря на все мои уроки, – едва слышно заметил Гарак, размышляя, как подтолкнуть Башира к мысли, что не нужно щадить или пытаться спасти врага, тем более джем’хадар. Потом добавил громче, – Попробуйте взглянуть на проблему с другой стороны, мой дорогой доктор. Возможно, вы просто не то ищете.
Башир промолчал. Он полежал ещё около минуты, потом решительно сел и растёр лицо.
– Наверное, ты прав, мне надо больше спать, – сказал он с усмешкой. – Сегодня ночью я отдохну, обещаю.
Гарак с сожалением подумал, что, вероятно, сам же помешает ему исполнить это долгожданное решение.
– Я предлагаю вам немного отвлечься, – сказал он. – Когда долго думаешь над одной проблемой, взгляд зашоривается и разум начинает работать вхолостую. Крайне нерационально так делать.
Башир заулыбался шире.
– Не знаю, работают ли сейчас голопалубы. И сражаться с древними британцами без Майлза не так весело.
– О, я, конечно, не смогу сравниться с шефом О’Браином, но кое-что у меня для вас есть, – протянул Гарак, взяв чашку с соком. – Вы успеете провести анализ этого напитка до появления джем’хадар. Нас ждёт небольшое приключение, мой дорогой доктор, и я уверен, оно вас развлечёт.
Соавтор идеи: TedTheFat
Фэндом: Star Trek: DS9
Жанр: джен, романс, АУ
Категория: слэш
Пейринги, персонажи: Башир/Гарак, Дукат, Кира (намёк на Дукат/Кира), Дамар, Виюн, остальные
Рейтинг: PG-13(?)
Саммари: при сдаче ДС9 Доминиону Башир и Гарак остаются на станции.
Пролог, глава 1, глава 2, глава 3
Глава 4Глава 4
Иногда после Алон Гатэр спрашивал себя, изменилось бы что-нибудь, если бы в тот день он присоединился к кому-нибудь за обедом. И тут же отвечал себе, что, конечно же, ничего. Дамар всё равно выдернул бы его на приватный разговор.
Гатэр сидел в самом дальнем и тихом углу «Кварк’с» и меланхолично жевал мясо в неприятном одиночестве. Никого из его приятелей в зале не оказалось, а навязываться чужим техникам после неожиданного назначения, которое то ли было повышением, то ли нет, он не решился. Теперь Гатэр опасался, не сочтут ли его надменным выскочкой, и чувствовал себя довольно неуютно. Его назначение вообще оказалось именно таким – неуютным. Работы в лазарете фактически не нашлось, проводить исследования без разрешения и куратора его статус не позволял, а ещё рядом постоянно сновали многочисленные джем’хадар, бывший агент Обсидианового ордена и один предположительно сумасшедший землянин. Хватало причин для сожалений.
Когда к его столу подошёл помощник гала Дуката, Гатэр сначала изумился, потом забеспокоился.
– Я поранил руку, мне нужна помощь, – сказал Дамар. – Пошли.
Гатэр бросил тоскливый взгляд на полупустую тарелку, однако послушно поднялся. Они молча дошагали до медблока, зашли внутрь и Гатэр машинально покосился на дверь справа. Раньше там, очевидно, располагались кабинет главного врача и основная лаборатория, и, по сути, ничего не изменилось: эти помещения занимал Башир. Сейчас дверь стояла плотно закрытой.
– Мы одни? – спросил Дамар.
Гатэр пожал плечами, потому что Башир мог как уйти и запереть лабораторию, так и запереться в ней сам на неопределённое время.
Дамар поморщился, потом прошёл вперёд, вглубь блоков, где предполагалось размещать больных. Гатэр подхватил регенератор и поспешил следом.
– Ты знаешь, какой препарат может заставить нападать на окружающих без разбора? – спросил Дамар негромко, когда они отошли от лаборатории.
Гатэр взял его руку, хмуро разглядывая неглубокий порез на запястье, нанесённый явно намеренно. Всё это ему не нравилось – и предлог Дамара поговорить, и его вопрос. Гатэр не сомневался: если собрался сводить кого-нибудь с ума, то можешь получить большие проблемы. В то же время ему стало немного любопытно, кого Дамар хочет отравить. Неужели решил подсидеть гала Дуката и занять его место? Гатэр плохо знал Дамара, чтобы судить, способен ли тот на подобную авантюру, хотя не ожидал такой прыти от человека, чьё образование позволяло лишь водить мирный транспортник.
Вслух же Гатэр ответил:
– Есть много вариантов. Отсроченное воздействие или мгновенное, при вводе нескольких доз или одной, внутривенно или через еду, или воздушно-капельным путём. Но если речь идёт о синтезе прямо здесь и сейчас, то список сильно сокращается. Простите, я не настолько квалифицированный специалист.
Дамар буравил Гатэра мрачным взглядом и тот забеспокоился сильнее. Гатэру пришла мысль, что речь идёт не о заказе, а о расследовании уже случившегося преступления. Такой поворот событий грозил ему крупными неприятностями, а то и казнью как ответственному за лазарет или даже как соучастнику неизвестного пока преступления. Не с Башира же будут спрашивать, если вдруг что, тоскливо подумал Гатэр.
– Нужно устранить Гарака, – наконец заявил Дамар, и Гатэр решил, что лучше бы он готовил покушение на Дуката или собирался зачитать обвинение в недосмотре за медицинскими препаратами. – Нужно, чтобы Гарак напал на кого-нибудь, лучше всего на Башира, потом убить его, защищая жертву. И об этом никто не должен знать, – при последних словах Дамар свирепо уставился на Гатэра.
Гатэр открыл рот и закрыл его, потому что возражения не подразумевались, а ответить по существу ему было нечего. Он мог синтезировать пару подходящих сывороток. Скорее всего, он даже сумел бы добавить дозу в сок Гараку, который старательно изображал безобидного портного и порой оставлял посуду без присмотра. Но Гатэр совершенно не верил, что на самом деле может отравить человека, который прошёл полное обучение в Обсидиановом ордене. Поэтому он смотрел на Дамара, сам не зная, чего ждёт. Может быть, что тот признается в розыгрыше.
Дамар сжал и разжал кулаки. Гатэр понял, что он тоже изрядно нервничает.
– Это приказ, – тяжело сказал Дамар, когда пауза затянулась.
Гатэр подумал, что с тем же успехом ему могли приказать в одиночку перебить всех джем’хадар на странции. Но у него не было права игнорировать распоряжение первого помощника гала. Или, поправил себя Гатэр, скорее всего распоряжение самого гала, если только слухи, ходившие о Гараке и его старой вражде с Дукатом, хоть сколько-нибудь правдивы. Конечно, у Гатэра оставалась возможность попытаться тихо саботировать приказ, но он считал, что игнорирование секретных указаний галов не безопаснее, чем шпионские игры с настоящим агентом спецслужб.
– Я могу синтезировать галлюциноген, вызывающий кошмары. Обычно под воздействием таких средств пытаются спрятаться или убить несуществующих врагов, – со вздохом сказал Гатэр.
– Агент Обсидианового ордена не станет прятаться от страха. Как твой наркотик должен вводиться? – спросил Дамар. Гатэр отметил, что его шейные гребни встопорщились, и готов был поспорить, что это признак страха, а не гнева. Пульс у Дамара сейчас тоже наверняка повысился.
– Наркотик добавляется в воду или другой напиток. Такая возможность у меня будет, – теоритически. – Но если Гарак что-нибудь заметит, то прикончит меня. Или, того хуже, отдаст Баширу, – последние слова вырвались у Гатэра почти помимо его воли, и он мысленно выругал себя за то, что не придержал язык. Он понимал, что Дамара нисколько не волнует, останется ли он в живых, только исход дела.
Дамар прищурился и чуть подался вперёд
– Ты боишься Башира? – быстро спросил он. – Почему? Что ты о нём знаешь?
Такой резкий интерес удивил Гатэра, хотя он тут же решил, что это обычное беспокойство о малопонятном чужаке. На месте Дуката и его приближённых Гатэр тоже при любой возможности старался бы выяснить как можно больше о Башире. Он вообще не понимал, почему Башира сразу не заперли понадёжнее, но знал, что у начальства всегда есть свои сложные соображения о том, как и кого использовать.
– Я ничего не знаю, – пробормотал Гатэр, разглядывая регенератор. – Ничего такого. Просто Башир… странный, – он задумался, не зная, как рассказать о том, что невольно подмечал уже две недели подряд. – С Гараком хотя бы всё понятно: бывший агент Обсидианового ордена. А Башир… он командует Гараком, – Гатэр был потрясён, когда это заметил. – Он изучает джем’хадар и собирается ставить на них опыты, – Гатэр в жизни не приблизился бы к живому джем’хадар со шприцем, хотя не отказался бы вскрыть мёртвого. – Он шутит с вортой, которого сам надеется отправить на лабораторный стол. В смысле, я не слышал лично, но джем’хадар между собой говорили, будто Башир сказал ворте, что хочет его исследовать, – будь Гатэр вортой, он бы самого Башира за это использовал в качестве биологического материала, просто во избежание. – И он землянин. И он предал своих ради того, чтобы залезть джем’хадар во внутренности! – одна мысль об этом вызывала у Гатэра дурноту, он не представлял, как можно настолько не ценить собственный народ. – Вдруг он сумасшедший? – такое предположение, по мнению Гатэра, напрашивалось. – Земляне часто бывают сумасшедшими. Когда-то я неделю работал под началом профессора медицины, она рассказывала, что для них характерно безумие, вызывающее жажду убивать и мучить, просто так, без причины, – и это было мерзко. Одно дело – использование пыток для практических целей, враг есть враг, а боль – один из лучших способов ломать чужую волю. Но просто так? Или, того хуже, ради удовольствия? Гатэр считал, что на это способны только недоразвитые расы вроде баджорцев, не умевших контролировать свои порывы и даже после прекращения оккупации вымещавших злобу на мирных жителях. А земляне, как оказалось, могли быть даже хуже.
Дамар поморщился, передёрнувшись.
– Хватит, – мрачно отрезал он. – В любом случае ты сделаешь, что должен. Синтезируешь наркотик и добавишь его Гараку в чашку, как только появится возможность. Когда Гарак выпьет и попытается напасть, неважно, на тебя или на Башира, убьёшь его. Учти, что Башир не должен сильно пострадать. Вот фазер, – Дамар достал и положил на ближайшую биокровать оружие. – Поставь на полную мощность, чтобы не осталось тела – тогда не получится провести вскрытие и узнать о наркотике. Когда всё закончится – сообщишь мне.
«Или о моём провале тебе сообщит Гарак, и это будет последнее, что случится в твоей жизни» – с тенью злорадства подумал Гатэр. Он уныло рассматривал фазер, спрашивая себя, не пострадают ли жена и дети в случае его провала, при том, что всё будет выглядеть, как необоснованное покушение на убийство ни в чём невиновного человека. Гатэр попробовал утешить себя тем, что Лина достаточно умна, чтобы вовремя отречься от его памяти, но лучше себя от этого не почувствовал.
– Всё должно случиться как можно скорее, – сказал Дамар и ушёл.
Гатэр с отвращением посмотрел на фазер и убрал его в карман. Потом поплёлся во вспомогательную лабораторию.
Синтезировать нужное вещество оказалось проще, чем он думал. Добавить его Гараку, пока тот о чём-то спорил с Баширом после очередного нашествия джем’хадар – тоже. Эта лёгкость изрядно настраживала Гатэра. Он не верил в такую удачу и ждал подвоха. За дверью лаборатории было тихо, но это ни о чём не говорило. Гарак уже мог напасть со спины и почти беззвучно задушить Башира, или оказаться задушенным сам, или они оба могли убить друг друга, или Гарак ещё даже не выпил своё проклятый сок. Через полчаса Гатэр не выдержал, решительно подошёл к двери и нажал кнопку вызова, нащупывая фазер.
К своему ужасу он обнаружил, что карман пуст, но отступать было поздно, потому что дверь скользнула в сторону.
– Будьте добры не шуметь, – раздался сварливый шёпот Гарака.
Гатэр судорожно оглядел комнату. Гарак сидел на небольшой медицинской кушетке, даже его глаза были дремотно прикрыты. Башир лежал головой у него на коленях, свесив на пол длинные ноги и руку, и, судя по всему, спал. Рядом с кушеткой стоял маленький стол для инструментов, на котором валялись тряпки с вышивкой, нитки, иглы и стояла чашка, сока в которой стало немного меньше. Гатэр ощутил, как холодеет.
– Что вам нужно? – также тихо и недовольно спросил Гарак.
– Я только хотел узнать у доктора Башира… – начал Гатэр, на ходу стараясь придумать, что ему могло понадобиться, но Гарак перебил:
– Доктору Баширу необходимо отдохнуть, поэтому окажите любезность и отложите свой вопрос на потом.
Гатэр судорожно шарил по Гараку взглядом, пытаясь понять, действительно ли он принял наркотик, и начал ли тот действовать. Гарак приоткрыл глаза, потемневшие, лихорадочно блеснувшие, достал фазер и направил на Гатэра:
– Вы немедленно выйдете сами, или мне придётся прибегнуть к крайним способам убеждения, – с внезапной пугающей мягкостью сказал он, и Гатэр буквально выскочил вон. Спасительная дверь бесшумно закрылась за его спиной.
Было очевидно, что Гарак получил дозу, но его реакция оказалась нетипичной. Он определённо не собирался убивать Башира. Наверное, этого стоило ожидать: подготовка спецагентов должна включать умение справляться с воздействием стандартных психотропных препаратов, а выпил Гарак немного.
Гатэр почти бегом направился к выходу, намереваясь как можно скорее найти Дамара, чтобы доложить ему о ситуации, хотя совершенно не представлял, как будет объяснять потерю фазера. Он готов был поклясться, что Гарак к нему даже не приближался, ну, может быть, всего на пару секунд.
На самом пороге Гатэр столкнулся с несколькими мрачными техниками, которые несли на носилках двух кардассианцев. Ему в нос ударил запах палёного мяса, кожи и горячего металла, а ещё электричества. Гатэр едва не выругался, громко и длинно, потому что не могло выпасть более неподходящего момента для появления пациентов.
– Что случилось? – Гатэр окинул пострадавших взглядом и поморщился. У обоих были значительные ожоги как минимум. – Положите их на биокровати.
– Это федералы, – хмуро сказал один из техников. – Оставили нам сюрприз. Рвануло, когда мы чинили сенсорный массив. Теперь ясно, что он не просто так сломался. Коварные твари.
– Ещё какие коварные, – пробормотал Гатэр, доставая инструменты и натягивая перчатки. – Хитрые и жестокие. И садисты, – ему не хотелось думать о том, что станет делать Гарак, когда закончится действие наркотика, и привлечёт ли он Башира. К счастью, у Гатэра было достаточно поводов переключиться с пугающих мыслей.
Кроме ожогов у одного из пострадавших обнаружился перелом рёбер и застрявший в печени осколок кости, у обоих – сотрясение мозга. Гатэр провозился с ними больше часа, время от времени сквозь зубы проклиная свою беспечность, из-за которой недостаточно много занимался вопросами операций на внутренних органах. Его знаний хватило, чтобы как-то извлечь осколки кости, собрать их на место и регенерировать печень, но это отняло у Гатэра столько времени и сил, что, закончив, он просто сел на стул и какое-то время пялился в стену напротив без единой мысли в голове.
Гатэр пришёл в себя, когда ему на лицо упала тень. Он моргнул и вскинул голову.
– Кажется, мне нужна небольшая медицинская помощь. Вы же уделите мне минуту, доктор? – с обворожительной улыбкой спросил Гарак.
***
Оказалось очень тяжело не нажать на спуск и не уничтожить врага, но Гарак сдержался. Когда дверь полностью захлопнулась, закрывая Гатэра от возможного выстрела, он ещё несколько секунд держал руку поднятой, затем очень осторожно опустил её Баширу на бок. Тот пошевелился под навалившейся тяжестью, но не проснулся.
Все инстинкты требовали от Гарака вскочить, выскользнуть в соседнюю комнату и всё-таки убить, но сейчас им не следовало доверять. Рядом на столике стояла чашка с соком. Гарак заподозрил постороннюю примесь лишь на втором глотке, и этого хватило, чтобы препарат оказал воздействие. Гарак укорял себя за проявленную недальновидность. Он должен был догадаться о подвохе в тот момент, когда заметил, что у Гатэра появился фазер. Ему стоило не просто выкрасть оружие, а насторожиться и проследить за Гатэром, который оказался не так прост. В конце концов, он мог обратиться к Баширу, чтобы выявить наркотик, а не самоуверенно ждать, подействует тот или нет. Гарак понимал, что непозволительно расслабился, поверив своему доктору, будто они находятся в относительной безопасности. И невольно отдавая Гатэру должное за прекрасно проделанную работу, больше всего Гарак хотел его уничтожить.
Однако он помнил, что нельзя совершать подобные действия в изменённом состоянии сознания: упускается слишком много факторов, влияющих на принятие решения.
Кроме того, Гарак не хотел разбудить Башира.
Продолжая смотреть на закрытую дверь, Гарак свободной рукой коснулся волос Башира и невесомо провёл по коротким прядям. Ему нравилось ощущение на пальцах, более мягкое и щекочущее, чем от волос кардассианцев, жёстких и гладких, как чешуя.
Гарак погладил макушку Башира ещё раз, и ещё. Эти касания позволяли ему удерживать себя на месте, несмотря на уверенность, что за дверью Гатэр составляет новый план убийства. Возможно, пришла Гараку мысль, это будет удушающий газ, который незаметно заполнит лабораторию. Ему стало страшно, его гребни болезненно ныли от прилива крови. Он снова и снова гладил волосы Башира, приказывая себе оставаться на месте, убеждая себя, что любое действие, основанное на искусственных эмоциях, приведёт к гибели намного скорее, чем воображаемая опасность.
Башир вздохнул во сне и завозился, подтянул к груди свешенную руку. В последнее время он много работал, мало ел и ещё меньше спал, и поэтому следовало дать ему хоть сколько-нибудь отдохнуть. Гарак цеплялся за эту мысль и сидел почти неподвижно, сжимая фазер в мокрой ладони до судороги в пальцах.
Было тихо. В углах лаборатории застыли тени, и Гарак ясно видел, что в них мог бы спрятаться враг. Враг мог скрываться где угодно – под кушеткой, в соседней комнате, в вентиляции. Враг, подумал Гарак, подобрался к нему вплотную и спит на его коленях. Он невольно опустил взгляд на Башира. Тот продолжал озабоченно хмурился даже во сне, и Гарак потянулся провести ему по лбу, разглаживая вертикальную складку там, где выступал бы каплевидный нарост, если бы Башир родился кардассианцем. В последний момент он остановился и убрал руку. Этот порыв, результат глупой нежности, усилил страх Гарака. Чувство такого рода в его глазах было разрешено лишь по отношению к члену семьи, и вызванное чужаком, землянином, оно казалось Гараку неправильным, нелепым и крайне опасным. Гарак знал, что должен убить Башира, должен был сделать это ещё давно, после возвращения из плена джем’хадар, или сразу, как только вынырнул из тумана эндорфиновой эйфориии, или даже в тот момент, когда впервые встретил его взгляд и на миг задохнулся от восторга.
«Он – мой шанс спасти Кардассию от Доминиона» – напомнил себе Гарак, счастливый, что есть причина сохранять Баширу жизнь во что бы то ни стало, и стыдящийся этой радости, предательски обозначавшей его слабость.
Время тянулось медленно и мучительно. Гарак не решался выпустить фазер и не мог занять руки и голову хотя бы примитивной вышивкой. Он продолжал невесомо перебирать пряди Башира, успокаивая себя методичными движениями, и медленно ритмично дышал.
По подсчётам Гарака прошло около часа, когда он наконец сумел разжать пальцы на рукояти фазера. Ядовитый газ так и не проник в лабораторию, а дверь оставалась неподвижной и закрытой. Гарак прикрыл глаза, наслаждаясь возвратившейся способностью здраво оценивать ситуацию. Теперь он ясно осознавал, что не должен убивать Гатэра сразу. Сначала следовало выяснить подробности. После короткого раздумья Гарак решил, что имеет смысл включить в дело Башира, потому что одной из возможных причин покушения могла быть попытка добраться до него.
– Мой дорогой доктор, – Гарак опустил руку ему на плечо и слегка сжал.
Башир приподнялся с его коленей. Повернул голову, моргнул и несколько секунд смотрел слегка расфокусированным взглядом.
Гарак склонил голову на бок, испытывая лёгкое любопытство. Он не был до конца уверен, почему за эти две недели Башир засыпал только при непосредственном физическом контакте с ним. В другой ситуации Гарак приписал бы это человеческой сентиментальности, но он слишком уважал Башира, чтобы заподозрить, что тот станет держать в голове подобные глупости во время напряжённой работы. Гарак задавался вопросом, могло ли быть так, что, только ощущая его рядом, Башир чувствовал достаточную безопасность, чтобы расслабиться для сна. Это предположение беспокоило Гарака, и в то же время вызывало трепетное волнение, довольно нелепое и простительное разве что несдержанному юнцу.
– Я что, отрубился? – пробормотал Башир, отводя глаза. Гарак не знал, чем вызвана такая неловкость, даже в самом начале знакомства их дружба могла пугать Башира, но никогда не смущала. – Опять принял тебя за подушку.
Гарак ласково улыбнулся ему и искренне ответил:
– Мой дорогой, я уже говорил вам, что получаю безмерное удовольствие, когда вы так делаете, – он привык, что никто не верит, когда он говорит правду, но в этот момент вдруг испугался, что Башир поймёт верно. Гарака до сих пор пробивал неприятный озноб при воспоминании о небрежной точности, с которой была определена его настоящая преданность.
Но Башир только слегка фыркнул и снова опустился щекой ему на бедро.
– Ты же ничего мне не подсыпал?
Гарак покачал головой.
– Даже если бы у меня были необходимые вещества, вы так загнали себя, что в них нет необходимости. Мой дорогой, я ничуть не сомневаюсь, что ваш усовершенствованный организм способен выдерживать подобные нагрузки, но даже его ресурсы не бесконечны. Я уже говорил, что вам следует отдохнуть.
– Мне надо встать и продолжить работу. Через сорок минут придёт Виюн, проверить, что джем’хадар меня не съели без него, – сказал Башир после короткого молчания, но продолжал лежать. – У меня нет времени на отдых. Пока я работаю, люди сражаются с Доминионом и умирают. И кардассианцы тоже умирают, – он стиснул ладонью колено Гарака. – А я ничего не могу сделать. Это всё бесполезно. Я должен был сразу понять. Наверное, мне не стоило оставаться, на Дефаенте я бы хоть как-нибудь помогал, – голос Башира стал угрюмым и почти тоскливым, и эти интонации на секунду парализовали Гарака.
«Прекратите!» – едва не прикрикнул он, чувствуя, как подступает холод обречённости. Гарак всегда плохо умел видеть положительные исходы, но он привык, что Башир сохраняет ясную голову и способен неприлично легко выкручиваться из любых переделок. Теперь Гарак был испуган и обижен за то, что не получил желаемую порцию надежды. Он прикрыл глаза, унимая желание резко отчитать Башира и потребовать немедленно найти выход. Он понимал, что высказанное неодобрение скорее ухудшит ситуацию, чем улучшит. Кроме того, это было бы неблагодарно, потому что Башир делал всё возможное, в том числе, для освобождения Кардассии.
Гарак приказал себе вспомнить всё известное о человеческих потребностях и погладил лоб Башира.
– Вы что-нибудь придумаете, мой дорогой доктор. Я ничуть в этом не сомневаюсь. Просто дайте себе немного времени и перестаньте выжимать себя досуха. В конце концов, вы работаете всего две недели. Вы же не рассчитывали найти решение за такой короткий срок?
Башир длинно выдохнул и закрыл глаза под его прикосновениями.
– Чтобы освободить джем’хадар от зависимости, бесполезно работать с вайтом, – сказал он. – Нужно менять их генетический код, а у нас нет такой возможности.
– Вы так добры, несмотря на все мои уроки, – едва слышно заметил Гарак, размышляя, как подтолкнуть Башира к мысли, что не нужно щадить или пытаться спасти врага, тем более джем’хадар. Потом добавил громче, – Попробуйте взглянуть на проблему с другой стороны, мой дорогой доктор. Возможно, вы просто не то ищете.
Башир промолчал. Он полежал ещё около минуты, потом решительно сел и растёр лицо.
– Наверное, ты прав, мне надо больше спать, – сказал он с усмешкой. – Сегодня ночью я отдохну, обещаю.
Гарак с сожалением подумал, что, вероятно, сам же помешает ему исполнить это долгожданное решение.
– Я предлагаю вам немного отвлечься, – сказал он. – Когда долго думаешь над одной проблемой, взгляд зашоривается и разум начинает работать вхолостую. Крайне нерационально так делать.
Башир заулыбался шире.
– Не знаю, работают ли сейчас голопалубы. И сражаться с древними британцами без Майлза не так весело.
– О, я, конечно, не смогу сравниться с шефом О’Браином, но кое-что у меня для вас есть, – протянул Гарак, взяв чашку с соком. – Вы успеете провести анализ этого напитка до появления джем’хадар. Нас ждёт небольшое приключение, мой дорогой доктор, и я уверен, оно вас развлечёт.
@темы: Фанфик, Джулиан Башир, Кира Нерис, Гарак/Башир, Элим Гарак, Скрейн Дукат, Вейюн, Одо, PG-13
-
-
27.05.2015 в 21:54мне порой начинает казаться, что Гарак все видит и не делает ошибок. Но такое впечатление создается, потому что он учится на своих ошибках мгновенно, с лету — как в этой главе.
Спасибо за продолжение! Жду приключение)
-
-
27.05.2015 в 22:10начинает казаться, что Гарак все видит и не делает ошибок
он учится на своих ошибках мгновенно
без всякой иронии, нет ни одной идеи, почему вам так кажется, довольно неожиданная для меня реакция. удивительно )
-
-
28.05.2015 в 00:20Я могу по ходу дела комментировать без подробностей, чтобы не сбивать. Если хотите)
Или это о моем отношении к Гараку, не о том, что я увидела в фике?
-
-
28.05.2015 в 08:12